Мышцы Алларда вздулись, словно тарианец хотел сжать ее еще крепче и при этом боялся поранить. С неимоверным усилием он заставил себя немного отстраниться, но Инга, дрожа всем телом, продолжала цепляться за его плечи.
— Нет, пожалуйста, не бросай меня!
Этот крик, полный отчаяния, заставил его изумленно застыть.
Не веря своим ушам, Аллард осторожно погладил девушку по спине. И почувствовал, как она еще сильнее прижалась к нему.
— Мне страшно! — услышал он ее торопливое признание.
Казалось, она сама была в шоке от своих действий.
Подняв к нему влажное от слез лицо, девушка прошептала:
— Я же все знаю. Зачем я тебе. Зачем ты меня похитил. Тебе нужны дети?
Его глаза сузились. Мышцы вздулись в неимоверном напряжении. И где-то в самой глубине бесстрашной души опального адмирала мелькнул настоящий страх.
— Да. — Его голос оставался бесстрастным. — Что ты намерена делать?
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Не мигая, будто пытались выяснить, кто из них сильнее.
На краткий миг у Инги возникла мысль, что они еще ни разу не посмотрели друг на друга вот так, открыто, ничего не тая. И что если бы все сложилось иначе, без угроз, обмана и похищений… если бы она встретила этого мужчину в другом месте и при других обстоятельствах…
Она бы дала ему шанс. Наверно.
— А у меня есть выбор? — горькая усмешка прошлась по ее губам. Инга вытерла слезы. — Ты все решил за меня.
Лицо Алларда потемнело, замкнулось. Взгляд подернулся корочкой льда.
— Я не могу тебя отпустить, — это было похоже на окончательный приговор. — Инстинкты, заложенные во мне, против этого. Но после всего, что случилось, я не имею права удерживать тебя силой.
— О чем ты?
В голосе Инги мелькнула надежда. Всего на секунду, но для Алларда это было пощечиной.
Когда он заговорил, его тон казался безжизненным, а каждое слово давалось с трудом:
— Я подверг тебя опасности. Это недопустимо. Ливарри бесценна для любого из нас, ее жизнь неприкосновенна… А я не смог тебя уберечь. Ты вправе требовать компенсацию.
Глаза Инги изумленно расширились.
Компенсацию?!
Она уже открыла рот, собираясь разразиться гневной тирадой, но Аллард мягко закрыл его своей теплой ладонью. И только тогда Инга поняла, почему ей стало так неуютно под его взглядом.
Это был взгляд обреченного. Взгляд человека, чей приговор обжалованию не подлежит.
— Есть еще кое-что, что бы обязана знать. Я больше не адмирал. Меня разжаловали и должны судить за нарушение… — Аллард немного замешкался, потом, уже совсем другим тоном процедил сквозь зубы: — К тому же я ренегат. Предатель. Я поднял руку на наследника трона и сбежал, бросив Альфу в руках врага.
Вот и все.
Он сказал.
Теперь она знает все.
Замолчав, он убрал руки и замер, ожидая, что девушка его оттолкнет.
Но Инга не торопилась. Нахмурившись, она обдумывала каждое слово, услышанное из его уст. Для нее в признаниях Алларда не было ничего смертельного, ничего такого, что нельзя было бы исправить. Но то, как он сам воспринимал собственные слова, заставило девушку насторожиться.