— Это все и есть настоящее, — тарианец слегка усмехнулся, наблюдая за девушкой.
— Но… как? — она вскинула на него недоверчивый взгляд.
— Мы умеем создавать разные вещи.
Инга закусила губу. Да, ведь он смог воссоздать ее бывшую спальню во всех подробностях. Даже сейф с пачкой банкнот. Так почему бы ему не сотворить фонтан и деревья?
— Мы — это тарианцы? — тихо уточнила она.
— Нет, — он покачал головой. — Амоны. Высшая каста.
— Такие, как ты? И ты создал это все? Сад, звуки, запахи?
— Не совсем. Я не могу создать что-то из ничего. Или что-то, чего еще не было во Вселенной. Для этого надо быть богом. Но я могу изменить существующую материю. Я вижу атомную структуру вещей и могу ее изменять.
— То есть, ты можешь взять кусок камня и сделать из него человека?
— Нет. Прикрой глаза. Сотворять новую жизнь нам не дано. Но я могу сделать так…
Инга не успела ни удивиться, ни спросить, что он собирается делать.
Отпустив ее руку, которую сжимал все это время, Аллард что-то нажал себе на правом запястье, а потом сдернул перчатку. Яркий ослепительно-белый свет ударил девушку по глазам.
Вскрикнув, Инга зажмурилась. Ее охватила нервная дрожь.
О, Небо, если зрение ее не обмануло, то это светилась ладонь тарианца. Именно светилась, будто звезда, а не горела! И все пять пальцев казались лучами этой звезды.
— Все, можешь смотреть, — услышала она чуть насмешливый голос.
Опасаясь за зрение, Инга для начала глянула из-под ресниц. И ахнула, не сдержав изумления.
Перчатка снова была на месте, тщательно скрепленная с рукавом кителя. А в пальцах Аллард сжимал цветок. Настоящий земной цветок — белую лилию.
— Кажется, тебе нравятся именно эти цветы.
Инга с силой укусила себя за щеку, чувствуя, что вот-вот расплачется.
Это было так необыкновенно и так чудесно. Она не знала, как реагировать, как воспринимать все эти поступки. Она не могла понять, чем руководствуется этот мужчина, делая все это для клона…
— Как? — прошептала непослушными губами, с благоговением касаясь белоснежного лепестка.
— Энергия. Все умеют трансформировать массу в энергию, мы знаем, как сделать наоборот.
— Но почему ты делаешь это для меня? И моя бывшая комната, и вся эта одежда в нефе, все эти меха… Зачем это все?
Лилия на самом деле казалась живой, будто только что сорванной. Она источала сладковатый медовый аромат, и даже капельки росы переливались, будто маленькие бриллианты, на ее лепестках.
— Если я скажу, что ты для меня имеешь особую ценность, этого будет достаточно?
— Нет.
— Тогда тебе придется поверить мне на слово.
Она поняла, что большего не добьется. Но почувствовала в словах Алларда глубокий подтекст. Особая ценность… Что может быть особо ценного в клоне земной женщины для того, кто способен создать что угодно из ничего?
Инга снова огляделась, и на этот раз увидела столик, прятавшийся в тени фонтана. На нем был только один прибор, но легких ажурных кресел стояло двое.
Чтобы скрыть неловкость последних минут, она с уверенностью, которую не испытывала, направилась к нему.