Читать книгу «Элвис и я / Elvis and Me. История любви Присциллы Пресли и короля рок-н-ролла» онлайн.
Вернон нехотя отправился в банк, чтобы взять кредит, и указал Грейсленд в качестве залога. Мы купили ранчо целиком, вместе со скотом и фермерской техникой, и окрестили ранчо Круг Грейс (Circle G), в честь Грейсленда.
К тому моменту у нас было уже восемнадцать лошадей, их всех мы переселили на ранчо, вместе с девятью рабочими. Наша коммуна была в самом расцвете, и у Элвиса было свое представление о том, как мы все должны жить. Поскольку дом на ранчо был маленьким, Элвис купил всем дома на колесах и назначил по дому на семью. Вернон много работал, чтобы получить разрешение от городского управления на проводку воды и газа на ранчо.
– Сделай все, что бы ни потребовалось, – приказал ему Элвис.
Вскоре произвели заливку цемента, создав гигантскую бетонную площадку под все дома на колесах. Но на этом Элвис не остановился. Для каждой семьи он купил грузовичок «Эль Камино» или «Ранчеро», даже для водопроводчика и маляра. На одни грузовики он потратил около ста тысяч долларов.
Он продолжал тратить деньги, будто у него их был бесконечный запас. Вернон был от этого в ужасе, он умолял Элвиса остановиться, но тот отвечал:
– Я просто развлекаюсь, папа, впервые за долгое время. У меня наконец появилось хобби, что-то, ради чего я встаю по утрам.
Он часто рано утром ходил по территории ранчо, стучался в двери, всех будил, проверял, как себя чувствуют лошади в стойлах. Он прекрасно развлекался, а иногда бывали дни, когда он даже не выделял времени на еду – просто ходил весь день с батоном хлеба под мышкой на случай, если от голода заболит живот. Он обожал ездить за покупками в «Сирс» – покупал инструменты, ножи, фонарики и другое снаряжение, которые потом гордо приносил на ранчо.
Той весной 1967 года мы проводили там очень много времени, иногда – две недели подряд, без поездок в Грейсленд. По воскресеньям мы устраивали пикники, и все девушки приносили к обеду у кого что было – жареную курицу, выпечку, салаты. Мы ездили верхом, соревновались в стрельбе по тарелочкам, ловили в озере черепах и змей. Царили веселье, смех, дух товарищества. И снова мы жили группой, и каждый был частью нашей жизни.
Даже в моем маленьком домике были гости каждый вечер, как правило – холостяки вроде Ламара и Чарли. Готовить для Элвиса было легко: я просто брала еду, которую мы собирались есть, и зажаривала до подгорания. Но гостей всегда было так много, что кузина Элвиса, Пэтси, приходила мне помочь. Ребята, у которых были жены, ужинали в своих фургонах, а потом приходили к нам на десерт и остаток вечера.
В доме всегда была музыка. Элвис, Ламар Файки и Чарли Ходж собирались вместе в центре комнаты и распевали любимые песни. Когда у них получалось очень хорошо, Элвис радостно восклицал:
– Ух! Черт! Давайте еще раз!
Иногда он мог потратить час только на концовку, потому что это надо почувствовать, ведь «чувства – ингредиенты шедевра».
На ранчо приехала не только наша компания, но и любопытные зеваки. Те же толпы, что собирались вокруг Грейсленда, стали появляться у ранчо, и вскоре – и днем, и ночью – наш дом окружили группы фанатов, выстроившихся вдоль забора. Поскольку наш дом выходил на дорогу, Элвис построил забор высотой в три метра, но это их не остановило; они стали забираться на машины и на крыши соседских домов. Нам было негде спрятаться, мне каждый раз было страшно проезжать через ворота.
Мечта постепенно превращалась в ночной кошмар. Жены ребят хотели вернуться в свои дома, дети хотели вернуться к друзьям и в свои школы.
Элвису нравилось, когда все были вместе – только на заданных им самим условиях, – и он огорчился, что они хотели уехать.
– Черт, я столько всего купил, – сказал он. – А теперь все хотят домой.
Дезертирства он не терпел; он дал своим работникам все, а они, казалось, совсем этого не ценили. Он узнал, что некоторые члены компании продают свои грузовики. Они больше нуждались в деньгах, а не в «Эль Камино». Элвис не мог представить себе финансовые трудности, с которыми сталкивается большинство людей, и никогда не понимал, что женатые простые смертные должны нести ответственность перед женами и детьми.
Он по-прежнему с радостью делал подарки и все делил поровну, а количество денег на банковском счете стремительно уменьшалось. Дорогостоящее увлечение, ранчо, уже стоило ему около миллиона долларов, и из-за этого образовалась серьезная проблема с деньгами. В ежедневных разговорах Вернон умолял Полковника придумать Элвису занятие, чтобы отвлечь его от этого растратного разгула. Полковник договорился о новом фильме – «Пикник у моря». Элвис прочитал сценарий – еще одна история про пляж и бикини, он терпеть этого не мог. Вернон объяснил, что у него особо нет выбора. «Сынок, нам нужны деньги». Элвис согласился.
– Я не хочу уезжать отсюда, Цилла, – сказал он. – Не хочу бросать тебя, ранчо, Солнце. И никакой сукин сын не заставит меня этого сделать. Ни папа, ни Полковник, ни студия – никто. Этот их заговор, чтобы я не тратил денег, провалится. Понадобятся деньги – я поеду в Нэшвилл и запишу несколько песен. Это уж точно будет лучше тех идиотских фильмов.
Ни Элвису, ни Вернону не приходило в голову, что на ранчо можно было бы заработать. Там было все необходимое для ведения фермерского хозяйства – тракторы, корм, коровы изысканной породы Санта-Гертруда, выведенные на рокфеллеровских ранчо, – но Элвис продал скот после того, как Вернон сказал ему, что их содержание стоит слишком дорого. С профессиональным финансовым консультантом Элвис мог бы развивать собственный бизнес с пользой для себя и своего увлечения.
К сожалению, Вернон и Элвис с опаской относились к предприятиям, требующим финансовых консультаций. Вернон руководствовался исключительно инстинктами, отказываясь от любых предложений по налоговым льготам, считая их слишком сложными. Он переложил ответственность за налоги Элвиса на Налоговую службу США – с тех самых пор, как Элвиса проверили во время службы в армии и приписали ему задолженность в восемьдесят тысяч долларов. «Давай просто заплатим налог, папа, – сказал он. – Я достаточно зарабатываю. Заработаю миллион и отдам им половину».
Во время съемок фильма «Пикник у моря» кончился наш договор на аренду дома в Лос-Анджелесе на Перуджиа-вэй, и нам пришлось искать новый дом. Пожив на ранчо, мы осознали, насколько важно защищать свою частную жизнь, так что, когда мы заметили отдаленный дом у подножия холма в Бель-Эйре, мы сразу подумали – наконец-то мы нашли наше убежище. Но даже там мы не смогли скрыться от посторонних глаз.
Вскоре сотни людей начали собираться на горной дороге прямо над нашим домом, наблюдать за нами через бинокли и телеобъективы. Мы больше не могли купаться в бассейне или выходить на патио и подъездную дорожку – повсюду у нас были зрители, в том числе журналисты и фотографы, безумно счастливые от возможности заполучить уникальное фото с нами.
Иногда ситуация выходила из-под контроля. Одним вечером, когда Элвис поехал на гору Вашингтон на встречу с Дайей Матой, а я – в гости к Джоан Эспосито, я заметила, что за мной следует машина с ярко горящими фарами. За рулем была одна из самых страстных поклонниц Элвиса – женщина весом под сто килограммов, а с ней еще девушка и парень. Мне стало не по себе, и я решила развернуться и поехать обратно домой. Она ехала за мной следом всю дорогу, так что, когда я проехала через наши ворота, я уже была просто в ярости.
Я увидела, как она уперлась в тупик выше нашего дома, и помчалась за ней, поставила машину поперек дороги, чтобы ее заблокировать. Она стояла возле машины, в несколько шагов я оказалась рядом с ней и требовательно спросила:
– Что вы здесь делаете? Почему вы меня преследуете?
Она молчала, так что я требовательно повторила вопрос:
– Почему вы меня преследуете?
– Потаскуха, – вдруг рявкнула она.
В бешенстве я сжала кулак и ударила ее снизу по лицу. Она упала, раскинув руки в полном ошеломлении. Я навалилась на нее. Мы вопили, орали, таскали друг друга за волосы, пока я не поняла, что мне нужна подмога. Я добежала до главных ворот и заорала в домофон: