— Что увижу? — спросил я.
— Помолчите, — как-то очень веско попросил, именно попросил, Алексей Яковлевич.
И мы замолчали. Когда так просят, лучше прислушаться.
Бросил взгляд на своих леновцев. Теллара старалась смотреть в пол, а на лице ее застыло такое выражение, которое можно было бы прочесть примерно так: «Какого лешего я здесь делаю? Мне же конец!»
Догуляй, в противовес спутнице, шагал бодро, упруго, не забывая с любопытством посматривать по сторонам. Висящий у него на плече Ремнев нисколько этому не мешал.
— Пленников сюда.
Леви остановился перед одной из дверей, открыл её, набрав на замке код и приложив палец. За дверным проёмом оказалась обычная на вид камера, разве что не каменная, а полностью обшитая тускло блестящим металлом.
Подчиняясь приказам Баруха Моисеевича, леновцы сгрузили задержанных джассанцев прямо на пол, после чего особист закрыл дверь и повёл нас дальше. Следующая остановка произошла буквально через десять метров, у такой же двери. Правда, за ней была не камера, а небольшой, но довольно уютный кабинет. С диванчиком, парой кресел, холодильником и даже кофемашиной.
— Вы подождите здесь, — сказал он Догуляю и Телларе.
Те сперва посмотрели на меня, получили согласие — типа, я мог тут возражать — после чего кивнули и вошли внутрь.
— Меня в такую же запрут? — с лёгким нервным смешком спросил я, когда Леви запер моих соратников и повёл нас дальше.
— Хотелось бы… — с не очень понятной тоской ответил особист.
Ещё немного блужданий по одинаковым коридорам со множеством дверей, привели нас к очередной. Вот только за ней находилась не камера и не кабинет, а большой офисный зал для брифингов. Круглый стол, сидящие за ним важные даже на вид люди, совершенно обычные стулья под их задницами. А, ещё проектор под потолком и белый экран на стене. Для презентаций.
Пока я всё это разглядывал, Барух Моисеевич, Алексей Яковлевич и Ринко сделали по шагу вперёд и поклонились мужчине средних лет, сидящему за дальним краем стола.
— Он здесь, ваше величество, — произнёс Леви.
Я внимательно всмотрелся в того, к кому они обращались, и тоже на всякий случай совершил подходящий ситуации поклон. Ваше величество? Вот же чёрт!
.26
Продлившаяся целых три часа встреча в подземном кабинете заставила меня по-новому взглянуть на ситуацию. До этого я как предполагал? Прихожу к властям, вываливаю на них всё, а там вопрос решается либо позитивно, либо негативно. Но вот чего я не ожидал, так это полного равнодушия первого лица и склочности его окружения.
Казалось бы, такие люди собрались! Сам император всероссийский, главы его секретных служб (в том числе начальство деда и Баруха с лисой), а трепались, как какие-то купцы! В смысле, выгодно — не выгодно, сколько нам это будет стоить, ну и так далее. А государь вообще молчал… Да, пожалуй, лучше по порядку рассказывать.
Сперва был доклад лисы. В нём для меня ничего нового сказано не было. Так, несколько нюансов, на которые я раньше внимания не обращал. Некритичных. В своём рассказе Ринко сообщила абсолютно всё. Включая названия городов, взаимоотношения между ними, и, собственно, все подробности по замыслу Джассана.
Видео не прилагалось, но оно, я так думаю, уже находилось в руках специалистов. Которые не просто его по битам разбирают, но ещё и попутно пытаются в языке разобраться. А может и научились уже. С учётом слежки Охранки, в распоряжении лингвистов находилось достаточно материала для изучения.
Затем подключились старший Брюс с Леви, добавивших пару моментов. Например, про то, что лиса их уведомила о моей истинной сущности лишь недавно. Сразу после того, как я ей об этом рассказал.
За ними слово взяло их руководство, сообщившее, что они с самого начала поддерживали расследование агента с серебряным жетоном (ну ещё бы!), и оказывали ей всяческое содействие. Хотя, скорее всего, об операции лисы они узнали ещё позже деда с Барухом. А сейчас делают хорошую мину при плохой игре.
Следом, как-то без перехода, собравшиеся начали спорить. О моей судьбе, конечно же, причём так, будто меня здесь и не было. И о судьбе империи. Взвешивали риски, вспоминали какие-то старые обиды друг к другу, кидались намёками и завуалированными угрозами. И всё это перед глазами у первого лица государства. Ничуть его не стесняясь.
Особенно дико это смотрелось потому, что император всё это время сидел молча. Он вообще ни слова не произнёс с момента, как мы вошли. Даже не особенно меня рассматривал, так, мазанул рассеянным взглядом и отвернулся. Словно бы ничего для него интересного в визите человека из другого мира не было. И вообще, он так обычно утро и начинает — в секретном бункере под столицей, в окружении руководителей силовых структур. Даже без кофе.
Так же он взирал и на своих подданных: отстранённо, пребывая будто бы не здесь. Я даже успел на этот счёт целых три версии построить. Первая — его подняли посреди ночи, но не разбудили. Накидали информации, и правитель её сейчас банально пытается осмыслить. Не до конца даже веря в реальность происходящего.
Вторая — ему было реально плевать на всё происходящее. А что? Бывают и такие главы государств, для которых любовницы, балы и охота стоят на первом месте, а дела страны — где-то на шестнадцатом.
И третья — реальной властью император не обладает. Является лишь символом, несмотря на то, что называется самодержцем. А правят — по-настоящему — те, кто сейчас его окружает. И именно они мою судьбу решать и будут. Даже не знаю, какой из этих вариантов был для меня хуже.
Меня никто ни о чём ни разу не спросил. И слова не дал. А я, памятуя о словах Баруха Моисеевича, с умными речами не лез. Стоял, переминался с ноги на ногу, стараясь делать это максимально незаметно, и слушал. Силком вгоняя себя в состояния максимальной отрешённости, чтобы не сорваться.
Было отчего, кстати. Несмотря на то что меня подчёркнуто не замечали, обсуждать не стеснялись. Причём особенно оскорбительным образом, словно бы демонстрируя, что значения я не имею никакого.