Пожилая женщина в платке, вероятно, одна из тётушек Аслана, быстро осматривает меня с головы до ног, плотно поджав губы. Рядом стоит молодой мужчина с густыми бровями, слегка нахмурившись, будто оценивая выбор племянника. На остальных я не задерживаюсь.
Наверное, я под микроскопом. В качестве объекта изучения. Потому что… чужая.
Аслан непринуждённо здоровается, поочерёдно обнимая родственников. Я же ощущаю себя немного скованно, даже когда он представляет меня как свою невесту.
— Всё в порядке, — сжимает мою ладонь, когда я прячусь за его спиной. — Ты не можешь не нравиться.
— Правда?
— Конечно.
Я смелею и выхожу чуть вперёд, пока Аслан помогает дочери снять сапожки.
— Всем привет. Я — Алина. Можно просто Аля, — обращаюсь к собравшимся. — Ну… формально я ещё не совсем невеста, потому что кое-кто до сих пор не подарил мне кольцо. А забирать у предыдущей было бы, мягко говоря, некрасиво. Но предложение уже сделано, так что, думаю, статус мне засчитан.
Уф. Судя по недоумённым лицам Тахаевых, я сболтнула лишнего. Речь предполагалась шуточной, но вместо улыбок я встречаю лишь молчаливый обмен взглядами.
49
Мужчины разгружают багажник несколько долгих минут, пока я неловко переминаюсь с ноги на ногу, делая вид, что рассматривать ремонт — самое увлекательное занятие в мире.
В доме просторно и светло. Высокие потолки, тёплый деревянный пол, большие окна. В гостиной — массивный диван и стеклянный журнальный стол, вдоль стены — книжный шкаф с фотографиями, на которых изображён не только Аслан, но и… я.
Это выбивает меня из равновесия. Раскачивает, как лодку во время шторма. Я даже не сразу понимаю, как реагировать…
Всматриваюсь в ближайшую — мне лет девять, я гоняю с Асланом на велике у пруда загородной дачи, и пульс режущей болью отдаётся в висках. Волосы растрёпаны ветром, щеки раскраснелись. В глазах — чистый, детский азарт. Рядом родители, а впереди целая жизнь.
Дина ловит мой взгляд и жестом приглашает пройти дальше.
За шесть лет мы обменивались только поздравлениями с праздниками. Она писала мне в день свадьбы и позже — когда я впервые осмелилась выложить фотографию дочери в соцсеть.
Теперь же она вручает Амелии подарок в яркой обёрточной бумаге с бантом и растерянно улыбается, потому что очаровательная девочка — моя точная копия, носит половину генов Аслана.
Я не слышу, о чём они говорят, из-за гула в ушах, но понимаю одно: какие бы чувства ни испытывала сейчас, я не лишу Ами единственной бабушки, которая у неё есть. Несмотря на недоразумения и старые обиды. Несмотря на то, что в глазах Дины я далеко не самая лучшая невеста и жена для её сына.
Когда вся еда, которую мы привезли из ресторана, доставлена в дом, я поручаю Амелию её отцу и отправляюсь на кухню вместе со всеми женщинами.
Хотя мы заранее предупреждали, что не стоит напрягаться, это не помешало Дине подготовиться так, будто гостей ожидали как минимум вдвое больше.
На столе уже стоят тарелки с нарезанной зеленью, сыром и свежими овощами, несколько видов выпечки и домашние закуски. В воздухе витает насыщенный аромат специй и жареного мяса.
Женщины снуют туда-сюда, завершая последние штрихи.
Я пытаюсь предложить помощь, но меня тут же останавливают.
— Гостья не должна работать, — строго говорит женщина в платке, встряхивая скатерть. — Не принято.
Но я не чувствую себя гостьей. Впрочем, почему они решили, что являются хозяйками в чужом доме, — тоже не пойму.
Я здесь не просто так, чёрт возьми. Поэтому, не дожидаясь приглашения, открываю коробки и начинаю раскладывать ароматную еду на большие тарелки, стараясь вписаться в уже продуманное оформление стола.
Нас с Асланом усаживают в самом центре — у всех на виду. Я разглаживаю несуществующие складки на платье, наверное, привлекая к себе максимум внимания, чем когда-либо.
Мне не приходится заполнять паузы — разговоры идут оживлённо и громко. Достаточно, чтобы понять, почему в такой большой семье иногда хочется стать интровертом.
Но в этом есть и несомненные плюсы — большая семья означает не только шум и суету, но и заботу, поддержку и ощущение, что ты всегда кому-то нужен.
Вопреки тому, что я пока не до конца своя, меня спрашивают, удобно ли мне, и предлагают попробовать что-то вкусное. В этом круговороте вопросов и движений есть нечто приятное, даже если мне ещё нужно время, чтобы привыкнуть.