— Да, — шумно выдыхает. — Да, определено идеальнее.
Оно становится ещё лучше, когда я оказываюсь на коленях у его ног, намереваясь воплотить задуманное до того, как меня спутала Луна.
Густая влага заполняет ванную, утяжеляя воздух.
Аслан стоит передо мной: высокий, возбужденный. Переполненный ожиданием. Он сжимает член, рваным движением приходясь от основания к вершине.
Я поддаюсь вперёд, скользя ладонями вверх по его ногам. Под пальцами ощущаются жёсткие волоски и раскаленная, плотная кожа, которую приятно трогать.
Рука ложится на мой затылок, зарываясь во влажные пряди и требовательно стягивая волосы.
То, что осталось неизменным за эти шесть лет, — его член.
Он всё такой же горячий и твёрдый. Без лишней кожи. С плотной, натянутой головкой, которой Аслан проводит по моим губам.
Он направлен прямо на меня и дрожит от каждого толчка крови. От моего взгляда и от близости дыхания.
Мои пальцы ложатся поверх руки Аслана, скользят вдоль длины, вспоминая каждую венку, и каждую знакомую неровность. Как и вкус — мягкий, солоноватый, сводящий с ума.
Я провожу языком по кругу, медленно смакуя, прежде чем взять глубже. Времени в обрез, но мне хочется ощутить даже малейший отклик. Как можно ярче.
Аслан едва заметно вздрагивает, его живот напрягается под моими губами, а дыхание сбивается.
Терпение — это не про него. Вообще не про него, чёрт возьми.
Его бёдра двигаются вперёд — уверенно и требовательно, заставляя меня подстроиться под нужный ритм.
Я чувствую, как пальцы сильнее сжимаются в моих волосах, направляя и контролируя, не давая ни на секунду отступить.
Доминирование. Вот что пронизывает насквозь. До каждой клетки. До полной податливости тела, превращая меня в воск. Послушный, текучий воск.
Пока я, шумно дыша, выпускаю член изо рта, чтобы перевести дух, Аслан машинально подхватывает меня под локоть, разворачивает и прижимает к запотевшей плитке. Мой позвоночник выгибается от резкого перепада температур, но жар крепкого тела позади тут же перекрывает этот контраст.
— Упрись.
Дыхание обжигает мне шею, а пальцы жёстко сжимаются на бёдрах, разводя их шире.
Это грубо и захватывающе — такой вот секс. Ни с чем несравнимый. Местами первобытный, местами тесный, но абсолютно точно — чувственный.
Я послушно встаю на носочки, вытянув руки в поисках опоры. Аслан не ждёт. Его член ударяет по моим ягодицам, прежде чем он входит, заставляя меня уткнуться щекой в стену, кусая губу и издавая сдавленный стон.
Пульс взлетает.
Я слежу за ладонью, которую Аслан впечатывает слева от моей головы. Слежу за тем, как его пальцы впиваются в поверхность, а кожа на костяшках белеет от яростного давления.
Аслан делает заторможенное, размашистое движение, а затем резко ускоряет темп. Без подготовки, предупреждения или прелюдий. Он делает это, потому что знает, что именно мне нужно.
Толчки становятся частыми и безжалостными, руша границы между болью и восторгом. Идеальное утро, идеальное скольжение.
В этом мужчине идеально всё… В том, как он трахает — тем более.
Вода льётся сверху, стекая по нашим телам и приглушая стоны, которые уже не всегда получается удерживать.
Я запрокидываю руку за крепкую шею.
Ищу подбородок, ищу губы.
Аслан перехватывает мой поцелуй с тем самым непреклонным напором, который рождает внутри лихорадочную пульсацию. Его губы тёплые и влажные. Двигаются так, будто он не просто ласкает, а подчиняет и властвует.