За спиной что-то скрежетнуло, я развернулся, нанося удар на чистых рефлексах. Варик едва успел отскочить, а от стен пещеры полетели ледяные осколки.
— Обалдел? А если б попал? — возмутился он.
— Одним дураком меньше б стало, и вообще нехрен подкрадываться.
— Не понял. Ты вообще как? С головой все в порядке? У лора давно был?
Только сейчас до меня дошло, что по ощущениям голова моя больше похожа на потрескивающий замороженный апельсин. Ветра здесь почти не было, но при этом в ушах что-то завывало, щелкало и перекатывалось.
— Вода попала, — пояснил я товарищу. — А я под всей этой химией даже не заметил.
— Понятно, дуй за мной. И лыжи лучше сними, но пока не выбрасывай. Тут недалеко осталось. Надо успеть до темноты.
— Это полбеды, главное тварям не попасться.
— Их в этой стороне не будет.
— Почему?
— Увидишь.
Я был заинтригован, а потому снова взвалил пленника и пошел за Вариком. Слева оказалось свободное ровное пространство, заканчивающееся очень длинным и крутым спуском. Он уходил вниз на добрую пару километров, если не больше. Разглядеть не удавалось из-за странной туманной дымки и снежных вихрей, которые скрадывали детали уже через пятьсот метров.
— Красиво, — не сдержался я. — Но и пугает немного. Кажется, что из того марева выскочит какая-то тварь.
— Это Спуск Смертников. Через него можно добраться до самых рыбных в районе мест. Обходной путь безопасней в десятки раз, но дольше на двое суток. А теперь смотри, магия маскировки.
Варик скрепил лыжи между собой распоркой в центре и связал проволокой по обоим краям. Сверху на полученную конструкцию уложил кусок льда и спустил импровизированные санки вниз. Первые несколько сот метров они ехали ровно, затем начали петлять, потом и вовсе перевернулись, но продолжили катиться кубарем, пока не скрылись в туманной дымке. С моими лыжами он повторил то же самое.
— А теперь давай спиной и по своим же следам.
— А ты меня удивляешь, — похвалил я напарника.
Мы вернулись, прошли немного назад, затем спустились в одну из неглубоких расщелин, прошли по дну и поднялись по вырезанным в стене ступеням. Эту процедуру повторили несколько раз.
Хоть слух меня и подводил, нечто похожее на близкий выстрел я расслышал.
— По нашу душу? — тут же озвучил я самое очевидное.
— Не, — беззаботно отмахнулся Варик. — Это лед трещит. Там дальше аккуратнее, иди за мной след в след и готовься быстро прыгать.
— Боюсь, из меня сейчас прыгун не очень.
— Если что, Боцмана бросай и сам спасайся.
Едва он закончил эту фразу, как лед под нами завибрировал. Раздался треск, сравнимый с приглушенным раскатом грома.
— Это что, землетрясение? — удивился я.
— Лед поёт, — пояснил Варик. — Это хорошо. Если повезет, трещины перестроятся и наши следы скроет совсем. Но на это все же рассчитывать не стоит.
— Ох! — не сдержался я, когда под ногами дрогнуло. Устоять не удалось, и меня опрокинуло на спину. Тушка Боцмана смягчила падение. Если мне не показалось, у него что-то хрустнуло.
— Лед гуляет! — весело прокричал Варик. — Придется пробежаться, а не то зажмет нас, нахер, или, наоборот, провалимся в свежую расселину.
Вдали справа на грани видимости удалось различить характерное зеленое свечение перезагружающегося кластера. В это время ледник под нами совсем разбушевался. Варик едва успевал отпрыгивать в сторону от лезущих из ниоткуда ледяных гор или перепрыгивать открывшуюся прямо под ногами бездну.
Будь я на его месте, мы бы на первом же препятствии сгинули, а так мне только и оставалось, что повторять за напарником и не забывать про дыхание, чтоб не свалиться от таких ударных нагрузок. Вдруг Варик рухнул на спину и раскинул руки, я хотел на бегу схватить его и поднять, но по блаженной улыбке понял, что опасность миновала.