— Вот откуда у тебя такое имя, — улыбнулся я. Нервное напряжение требовало разрядки, и я зашелся в приступе истерического смеха.
Всех бандитов мы стащили в одну комнату, детей в другую. За прошедшее время несколько из них обратились, пришлось угомонить. Поэт с Вариком забаррикадировали дверь на второй этаж. На первом уже было под два десятка пустышей и бегунов. Поэт остался караулить у входа, а Варик ходил по комнатам, осматривая округу через окна.
Мы с командиром провели краткий допрос пленных. Оказывается, они регулярно сюда наведывались. Девка из их группы сама когда-то воспитывалась в этом детдоме, но потом её забрали для утех, а она оказалась иммунной и в итоге стала частью команды. Про церковников они знали, и чтобы лишний раз не вступать в столкновение, тупо ждали, когда те уедут, а затем приходили и устраивали себе маленький праздник.
— Что думаешь с ними делать? — спросил я у командира.
— Кончить ублюдков, и делу край. Сваливать отсюда пора, а мы еще детей не проверили.
— Слишком легкая участь для них.
— А ты что предлагаешь?
— Есть одна идея.
Я повернулся к пленным и так ухмыльнулся, что бородач со второго этажа попробовал соскочить и сигануть в окно, но забыл, что заботливая Блонди засунула ему в задницу ножку от стула. Бандит запнулся от пронзившей задний проход боли и ударился башкой о подоконник, буквально полметра не долетев до свободы.
— Так, членососы, кто отрежет себе хер вместе с яйцами и сожрет, тот умрет здесь. Не обещаю, что быстро и безболезненно, но здесь. Остальных ждет публичная казнь в прозрачной клетке на Ледоколе. Все знают, что это такое. Сбежать нереально. Несколько месяцев адских мук, трясучка, споровое голодание, про ежедневные пытки я вообще молчу.
Девчонка и тот бандит, что уже лишился своего стручка, застонали.
— А вам, твари, задачка посложнее. Пальцы себе на ногах и руках под корень обглодайте. Времени на эту забаву у нас немного, так что даю десять секунд на раздумье.
Стоило вытащить кляпы, как все бандиты наперебой начали умолять о пощаде. Одни кричали, что это Улей их изменил, видите ли, они нормальными мужиками были до того, как сюда попали, девка причитала, что это бандиты её заставили, что выбора у нее не было. Я вбивал носком ботинка бесполезные слова обратно им в глотки.
Совсем кретинами никто из них не был. В итоге они все выполнили требуемое. Я благородно сдержал обещание и живьем скормил их по кускам пустышам с первого этажа.
Как ни печально, иммунная девочка оказалась всего одна. Та самая рыжая кроха, что получила в живот ногами от подстилки бандитов. Посовещавшись, за цвет волос мы дружно окрестили её Искорка. Девочка пребывала в состоянии шока, но все же отвечала на вопросы, хоть и односложно. Для своих двенадцати она была довольно худенькая и маленького роста, так, что в случае опасности закинуть ее на плечо не составит труда.
— Сваливать пора, — сказал Варик. — Твари все пребывают. Их уже около сотни вокруг здания.
— Уходим, — кивнул Хлыст.
Группа распределила между собой трофейное оружие и двинулась к небольшому выступу третьего этажа, от которого шла вниз пожарная лестница. Твари, в основном, лезли внутрь через окна, мы подумали, что с торца здания нас никто не заметит, но не тут то было.
Едва Варик начал спускаться, один из зараженных, что был вообще у соседнего здания метрах в ста, заурчал. Его собратья переполошились, начали бегать и суетиться, некоторые из них задирали головы и неизбежно замечали вкусную еду.
— Облом, — сказал Поэт.
— Дерьмо! — зло выругался Хлыст.
— Что делать будем? — спросил Варик.
— Придется вскрывать баррикаду и прорываться через второй этаж, — подвел итог Хлыст.
— Здесь прорвемся, но на улице они нас и числом задавить могут, — с сомнением сказал Поэт.
— Нужно разделиться, — наконец, подал я голос. — Двое по лестнице через главный ход, один по пожарной и последний через окно второго этажа по простыням. Грузимся в машину и валим.
— А с нами что будет? — спросил детский голос. Все это время детишки старательно грели уши. Я обернулся. Это был единственный оставшийся паренек, что прятался в шкафу. На груди у него словно у Маугли на шнурке болтался подаренный мною нож.
Глава 20
Прорыв
День сорок четвертый
Просторы Стикса
Минус двадцать пять градусов по Цельсию