— Передо мной? — Я непонимающе смотрела на нее.
— Да. Да-да. — Она жутко гримасничала, чтобы сдержать рыдания. — Не понимаю, что на меня нашло. Но я никогда прежде не видела Турвальда вместе с… с другими женщинами, и он так флиртовал с вами, а Мета такая хорошенькая и… и ты, разумеется, тоже, а тут еще кто-то спросил, не жутко ли жить одним, а ты ответила, что если вам станет страшно, вы уедете, и… а я вообще не хотела, чтобы вы жили здесь в Ронсте…
— Ты хочешь сказать, — недоверчиво спросила я, — что именно ты пыталась запугать нас стуками и мертвыми черепами?
Она кивнула, нервно вертя мокрый носовой платок между пальцами.
— Это… это было так глупо с моей стороны. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
Кристер сократил сцену примирения, с саркастическим видом вмешавшись в нашу беседу.
— Поскольку теперь мы откровенны друг с другом, как, собственно говоря, обстояло дело с алиби у вашего жениха? Он был у себя дома и готовил салат из крабов, когда вы приехали — как раз до половины девятого?
Она смущенно вытаращила свои темные глаза.
— Да. Да-а. Конечно, он был дома. Как раз, когда я вошла, он был внизу в погребе и принес оттуда бутылку вина. Но это заняло всего несколько минут.
Когда разговор был окончен, она сияюще улыбнулась нам и исчезла по направлению участка Турвальда. А Эйнар пробормотал:
— Странно. Когда она улыбается, то становится почти красивой. А когда плачет с видом растрепы и упрямицы, она вызывает жалость и желание защитить ее. Как ребенка…
— Или котенка, — задумчиво сказала я.
Но я прекрасно понимала, что девушка с ее внешностью и характером вполне могла приревновать Мету. Стоя в дверях, в длинных брюках и свитере с высоким круглым воротником, Мета выглядела так же привлекательно, как девушка с обложки.
— Можно мне прошвырнуться с Осборном?
— Да, только при одном условии, — сказал Кристер. — Если он не выпустит тебя из виду.
Она хихикнула и подняла глаза с черными ресницами на Кристера.
— Он разочарован в тебе. Считает, что ты слишком много болтаешь.
— Та-ак? А что, по его мнению, я должен делать?
— О, ты должен вмонтировать в стены подслушивающие устройства, рычать и охотиться за негодяями с револьвером в руке и вообще пугать их. Ну, пока!
Кристер засмеялся.
— Счастье, что нашего рыжеволосого друга здесь нет, потому что я, в самом деле, хочу теперь немножко порассуждать. Неси кофейник, Фея. А теперь садитесь оба на диван и провентилируем все наши проблемы.
И пока мужчины курили трубки, мы заново обсудили множество хаотических деталей и событий. Кристер начал с рапорта о том, что обнаружил доцент Альгрен при вскрытии тела Отти.
— Важнее всего то, что она примерно неделю пролежала в воде, а это ведь и вправду совпадает со всеми нашими теориями относительно понедельника и о том, что Отти умерла прежде, чем ее труп оказался в озере.
— Откуда ему это известно?
— У утопленника возникают обычно специфические кровотечения, в том числе — в легких и в сердце. Такого рода кровотечений в данном случае не наблюдалось. Альгрен не смог также обнаружить наличие жидкости, появляющейся после того, как человек утонул, в более мелких разветвлениях бронхов и в альвеолах.
— Что же тогда послужило причиной смерти?
— К сожалению, решить это он не смог. Он сохранил содержание желудка и кишечника и послал его в судебно-медицинские учреждения на экспертизу, туда же мы еще раньше послали платье и тряпку для мытья посуды, которые нашли среди мусора. В ожидании результата довольствуемся наблюдением, которое сделал Альгрен. Он обратил внимание на то, что тело целую неделю пролежало в озере; за такое долгое время оно обычно совершенно уничтожается. Это указывает на то, что Отти приняла яд с эффектом консерванта.
— Например?
— Во всяком случае, не грибной яд.
— Йофурол? — предложила я.