Наутро я был осчастливлен экскурсией с подполковником. Он всенепременно желал показать, как он распорядился захваченными гаубицами. На мои возражения — мол, я вообще мало в этом разбираюсь — он развёл руками и сказал:
— Любезный Коршун! Ну а как иначе-то? Это ж ваш трофей! Вы должны убедиться в том, что он будет применён наилучшим образом! В конце концов — вам же должны за него заплатить! А пока — пусть служит.
На мои отмазки, что денег мне не надо, свои капиталы имеются, Иванов, рубанул рукой, словно отсекая возражения:
— Война — это затратная работа, и не мне вам говорить, что наши крючкотворы не замедлят выяснить: ' А откуда тут англские пушки? А кто?.. А что?.. И почему?..' А мы им — вот, ювелирно выстроенные укрытия… — Он с любовью погладил бруствер.
Кстати, хочу сказать: бруствер, да и вообще всё укрытие и впрямь было исполнено идеально, как по линеечке. Хотя почему «как»? Может, и по линеечке. Уж больно ровно всё. Словно не лопатой да кайлом, а с применением маготехнологий.
— Тогда хочу вас заверить, дорогой Павел Сергеевич, что я всецело удовлетворён качеством вашей и ваших подчинённых работы! И ежели кто меня спросит… — я не договорил, но и так было понятно, что наш гарнизон не только атаки местных оборотней отбивать будет совместно, но и происки всяческих комиссий…
— Вот и прекрасно! А я ещё хотел уточнить, вы уж извините, но я слышал, что вы заказали на родине цемент? И в каких количествах он ожидается? Это, поясню, чтоб сразу по прибытии употребить его с всяческой возможной пользой.
— Точно сказать не могу, там у нас зять этим рулит. Но, думаю, для первого раза можете тонн на двадцать ориентироваться.
— Двадцать тонн… Двадцать тонн… Что ж, неплохо!
— Видите ли, ближайшим я ожидаю курьер, он вряд ли больше на борт возьмёт, а уж дальше зятёк развернётся, он у нас хваткий. Так что ожидайте регулярных поставок не менее двух раз в неделю, полновесными транспортниками. Будем гонять, покуда все ваши нужды не закроем.
Так, похоже я загнал Павла Сергеевича в священный экстаз. Он стоял, шевелил пальцами, словно что-то записывая, и шептал про «все нужды…»
— Я пойду, пожалуй… Хорошо?
Кажись, не слышат меня. Ну не будем прерывать радостные видения. У человека впервые появились средства для реализации целей. А это, господа, весьма немало! А то — артиллерист, а ни артиллерии, ни укрытий, ничего нету. А теперь будет!
Следующий, кто меня выцелил — по-другому и не скажешь — змея. Не обыкновенная, а та индуска-оборотница. Она выскочила на меня из какого-то коридора и принялась тыкать в меня знакомой книжкой про Свадебного Ворона и что-то свирепо кричать на местном диалекте. А я ж в ём ни в зуб ногой!
— Так, стоп! Успокойтесь дамочка!
Бесполезно! Малина орала, закатывая глаза.
И только я в грудь воздуха набрал, чтоб, значицца, вторично на неё рявкнуть, как индианка, нелепо изогнувшись, повисла в воздухе. И рот эдак безмолвно открывает. А потом за ней медленно проявилась Айко в облике. Крепко сжимая шею змеищи зубами. А они, зубья энти, что ножики, я вам доложу. Потом она сделала эдакое «Тьфу!» — выплюнула змею на пол и невозмутимо заметила:
— Его светлость сказал остановиться и успокоиться! Вы должны выполнять приказания его светлости! — и снова пропала.
Класс! Тоже так уметь хочу!
Ага, полностью согласен!
Змея сломанной куклой лежала на каменном полу. Я было забеспокоился — не перекусила ли её Айко вообще? Но тут оборотница встрепенулась, подскочила на ноги и в пояс поклонилась мне.
— Приношу свои искренние извинения, Ваша светлость. Я прочитала книгу и потеряла способность разумно мыслить. Это же просто чудовищно!
— Что конкретно?
— Вы мимоходом выдали меня замуж!
— Чего? Я? Выдал тебя? — выпучил глаза я.
Где-то под потолком раздался легкий хрустальный смешок. Лиса изволит потешаться, пень горелый!
— А как иначе можно воспринимать передачу меня в собственность майора Шиманского? — тискала в руках свою книжку Малина. На обложке прям издевательски маячил «Свадебный Ворон».
Да ядрёна колупайка! Опять!
— Во-первых! Не в собственность, а в службу! Это раз! Второе, у вас всегда есть второй выход!
— Какой ещё второй выход? — всхлипнула змея.