— А чего ты им-то чего-нито не предложишь? Специальные курсы какие-нибудь? Дарья-то, можмыть, и не согласится. Она и так со своими промышленными делами с телефона не слазит, забот у ей полон рот. А сестричек бы привлёк? Аль переизбыток учителей у вас?
Иван запустил пятерню в волосы и сказал:
— Я дурак.
— Между прочим, — подала голос Айко, можно выйти из столовой во вторые двери и пройти в ваши комнаты через галерейку.
Иван развернулся кругом и побежал, а лиса посмотрела на своих дочек:
— А мы пока отколупаем этот лёд, да, девочки? Хороший лёд! Если положить его в кадушку, а сверху — взбитые сливки с сахаром, получится очень вкусное мороженое.
— Ого! Мороженое! — в два голоса завопили Сэнго и Хотару. — Это вкусно! Где ваша кадушка, сейчас мы живо всё отколупаем, да-да!
Через час явились весьма довольные Серго с Петром (с жёнами, естественно), были посвящены в скандал в благородном семействе, после чего Даша, как батя и предполагал, сказала:
— Ой, друзья мои, это всё здорово, но у меня времени на преподавание никак не будет. Я на самом деле серьёзно размышляю: не прикупить ли или хоть снять пока небольшое помещение в городе и не организовать ли там полноценную контору? А то, когда вокруг мамки-няньки и суета — это ж не работа, это профанация какая-то.
— А зачем вам отдельный офис? — удивился Фридрих, который тоже вернулся из «немецких гостей». — У товарищества «КТК» в воздушном порту отличное помещение, выстроенное… как это? «На вырост»?
— Вроде того, — подтвердил я. — Но места там реально много. Учитывая, что Фридрих находится там же, и в таком случае вы сможете быстро согласовывать любые поставки…
— Так об этом я и толкую! — подхватил Фридрих. — Это было бы гораздо удобнее, чем созваниваться. Меньше непонимания и ошибок, выше качество труда! — последнее прозвучало как лозунг и почему-то окончательно убедило Дарью:
— Хорошо, давайте я попробую. Афанасия только нужно будет предупредить. А то свалимся ему, как снег на голову.
А Маша с Соней прекратили страдать от своей ненужности и согласились попробовать себя на преподавательских должностях. Для начала в качестве временных как будто бы специально приглашённых специалисток — организовать углублённый семинар по ледяной магии (тоже специальной, да-да).
Дамочки наши немедленно сделались этакие деловитые, прекратили страдать от того, как им скучно, и всё сидели с какими-то бумажками, составляли наполеоновские планы. И слава Богу.
В Москве Бобровы обычно расселялись в просторной квартире недалеко от Патриарших прудов. Дверь мне открыла пожилая горничная, поинтересовалась слегка дребезжащим голосом:
— Его светлость Илья Алексеевич?
— Он самый.
— Профессор ждёт вас. Проходите-проходите, он в кабинете!
Я был препровождён к дверям весьма старомодно обставленного кабинета и объявлен:
— Его светлость, герцог Топплерский! — И было бы вовсе похоже на императорский приём, если бы она не спросила совсем по-домашнему: — Чаю-то в маленькой гостиной накрою, да?
— Извольте, душенька, — согласился Бобров. — Вы уж, как готово будет, кликните нас.
— Хорошо-хорошо, — закивала горничная и удалилась.
— Рад вас видеть, Илья Алексеевич! — тепло обнял меня Бобров. — Но, признаться, не ожидал, да ещё с такой срочностью. Чему обязан визиту? Присаживайтесь, голубчик, предложил он, сам занимая одно из кресел.
— Да мне сейчас удобнее было бы постоять. Я же, фигурально выражаясь, явился дань спросить «за двэнадцать лэт».
— Ч-чего? — не понял Бобров.
— Должок-с за вами, господин профессор, должо-о-ок.
— То я помню, что жизнью вам обязан, и в любой момент, любая помощь!..
— Помощи нам не надобно, — открестился я, — а вот прослышал я, дорогой Николай Гаврилович, что есть у вас золотое колечко, а у нас — подходящая к нему серебряная сваечка!
— Колечко? — профессор непонимающе бросил взгляд на свои массивные руки с единственным обручальным кольцом. — Я, честно говоря…