— Дальше. Мне показалось, что я отмечаю отсветы магических заклинаний и движение вокруг означенной техники.
— Это, верно, лисы ноги полетели отламывать! — воскликнул Серго.
— Возможно. Я засёк направление и придерживался его, пока объект не оказался в поле непосредственной видимости. Дальнейшее вы знаете.
— Каждый раз тебя слушаю — каждый раз поражаюсь! — сказал Петя и слегка поёжился.
— Ну это же был доклад! — усмехнулся Хаген. — Так-то я и нормально говорить могу, ядрёна колупайка.
Вот мы ржали, чисто кони…
До дому я добрался только аж на следующий вечер. Занятий-то никто не отменял. Ага. Хорошо, хоть позвонить теперь можно, предупредить. Даже не представляю, какие нервы у матушки должны были быть, чтоб вот так, без весточки ждать отца. Мысли-то — они без спросу в голову лезут. А может, произошло что? А может, лежит где родная кровиночка, и даже письма от него теперь не жди? И ждали же! Вон, у соседки тёть Светы муж опосля войны через год из плена вернулся. Как сбёг от турков, так и вернулся. И дождалась же! Двое сыновей подрастают и дочка-красавица.
М-да. Как говорит деда Аркаша, «давеча — не то что нынеча»!
С этими мыслями я заехал во двор, машину уже привычно в самый угол, к сараю приткнул да пошёл обниматься с роднёй. Иван-то с Серго тоже скоро прикатят — им же процедуры выполнять, порошки пить да мазями культю Иванову мазать.
Иду, а внутри так и подпрыгиваю. Думается, мой звонок папаня в секрете держать не стал. И Хагеновский ещё… Ох, поди, напридумывали себе чегось бабы-то!
С другой стороны, Петя-то не на службе пока, с утра домой отправился. Только получилось ли у него против коллективного женского воображения хоть полслова вставить — сейчас и посмотрим.
Захожу к родителям в избу — картина, вышитая крестиком. Всё женское население нашего двора сидят с видом судей. Чаи гоняют, кажись, именно меня дожидаясь. Что характерно — мужчин нету вообще. Схоронились батя с Петей, не иначе! А может, ещё и где-нибудь в столярке забаррикадировались.
— Доброго вечера всей честной компании! — поклонился я в пол.
Дурить, так дурить!
— Ильюша, ты б не паясничал, а? — Когда у маман такой тон, ей, конечно лучше не перечить. Но ты раз проглотишь, два, а там уже и на шею сядут, и погонять будут. Знаем, проходили.
— А чего это? Отчего бы не поскоморошить, ежели встречают меня не как родного сына и мужа, а словно татя ночного…
— Илья, правда… Да сколько ж можно-то? — О! А это уже новость. И Серафима туда же! Раньше такого за ней не замечал. Кажись, накрутили нерву моей драгоценной…
— Дорогая, а не кажется ли тебе, что для начала я должен понимать, в чём меня тут обвиняют? А?
— Да никто тебя не обвиняет! — вскинулась маман. — Но сколько можно в кажную маломальскую драку встревать? В вертепы богомерзкие⁈ В клубы карточные, к девкам гулящим⁈
— И мужей наших туда потащил! — И Маша тоже туда же…
— А вы, дамы, для начала вызнайте, почему и зачем я туда полез! Это раз! Второе. Как там в сказках? Накорми-напои, в баню своди, а потом спрашивай!
— Да-а, как же…
— Всё. Я к себе в дом. Ежели меня родные опять, — выделил я последнее слово, — без всяких причин и объяснений мурыжить будут…
— Ильюша, стой! — подскочила со стула маман. Кажись, помнит, чем прошлый-то раз обернулся! — Подожди! Мы и вправду неправильно начали!
— Ты тоже пойми нас! — тут же подключилась Дашка. — Сначала Алексей Аркадьич с какими-то странными запросами, потом Петя с невнятными рассказами, потом к обеду-то такие слухи из Иркутска привезли, у нас уж сердца на месте не лежат! А вас всё нет! И лис твоих нету!
— Да мы ж позвонили! — не выдержал я. — Вы своими мозговулинами раскинуть можете-нет, что мужьям с утра на службу надо⁈ Как вы хотели? Значит, добираемся мы до вас примерно во втором часу ночи, а утром, в шесть — обратно подрываемся, чтоб на преподавание успеть⁈ И весь день как пыльным мешком пришибленными ходим? Зачем⁈ Маленько-то можно подумать? Или вы, по домам сидючи, совсем закисли? А? И, главное, что меня прям раздражает, дорогие дамы. Мы же вам позвонили! Предупредили! И вот такая встреча! А ну пошли, Серафима!
Я вышел из зала, не став даже дожидаться жены. Ну их, бабий полк, пень горелый!
Зашёл к детям в комнату. Самое первое дело — нерву успокоить. Няньку попросил далеко не отходить. Во-первых, мне ещё со Смитами разбираться, да и жена сейчас по-любому прибежит. Надеюсь, она понимает, что подружайки — подружайками, а дети и муж — эт совсем другое.
Да, в общем-то, так и случилось. Зашла с козырей — притащила здоровенную тарелку борща, да со сметанкой! Я поел, отошёл немного. Поговорили. Я клятвенно пообещал, что буквально через часок-другой ей всё расскажу.
— А почему только мне? Почему не всем?