— Я-я-яссно!
— Вот и молодец. Трястись не нужно. Всё, что могло плохого случиться — уже случилось. Итак, рассказывай всю историю с вызовом Ильи Коршунова на дуэль. С самого начала и подробнее.
Смирнов, поняв, что прямо сейчас его убивать не будут, даже как-то немного воспрял духом.
— Господа, надеюсь, вам знакомо такое понятие, как карточный долг? Я проигрался. Очень крупно. Фактически в последний кон, в полном отчаянии, я поставил свою жизнь. И проиграл.
— Это где же так играют? Есть же государев эдикт, прямо запрещающий… — Серго с интересом подвинулся к нам. Запахи повытянуло в открытое окно, не все, конечно, но дышать Волчку явно стало легче.
Смирнов порылся в сброшенной мною одежде и вытащил смятый картонный прямоугольник.
— Вот, визитка, без неё вас не пустят. Там адрес…
— Хотел бы я посмотреть на тех, кто меня куда не пустит. Я же не один приду. — усмехнулся Багратион. — Но ты продолжай, продолжай, ущербный…
— В качестве выкупа своей жизни мне предложили вызвать на дуэль Коршунова Илью. И в помощь выдали артефакт. Вот этот. — Смирнов достал из кармашка жилетки брелок с тускло-бирюзовым камушком, цепочкой прикреплённый к очень простому на вид кольцу.
— Глянь, Серго. На первый взгляд — вещица совершенно непримечательная. Ну брелок и брелок. Да и кольцо тоже, смотри, размыкается. Чисто медяха, три копейки в базарный день. Можно к ключу подвесить или, скажем, к часам. А можно, — я слегка пошевелил дужки кольца, меняя его диаметр, — по пальцу подобрать, чтоб на руке хорошо сидело, а ты бы артефактик мог бы в кулаке прятать. Ловко, а? Ну, картёжник, — я поднял жёсткий взгляд на Смирнова, — так было?
Он крупно сглотнул:
— Почти так.
— Нужно было кулаком с надетым кольцом и, как вы правильно догадались, зажатым в кулаке камнем, задеть искомого человека, и как мне обещали, если это маг-оборотень, то он потеряет возможность обращаться, а также вообще силы потеряет…
Багратион рефлекторно отшатнулся, выплюнув пару ругательства на грузинском.
Горе-дуэлянт замолчал.
— Дальше, дальше рассказывай, — подбодрил я его синими зубами.
— Да-да. Он одноразовый! — крикнул Смирнов Багратиону, который интенсивно начал покрываться шерстью, не выпуская из вида кольцо.
Собственно, закричишь тут. Лицо у Серго в этот момент было такое… неприятное…
— Прошу вас, господа! Я всё рассказал! Это вся моя история!
— Э, нет. Имя фамилию того, кто тебе такое забавное освобождение от долга придумал? И вот это колечко передал? Колись, болезный!
11. ПО СЛЕДАМ
Смирнов смотрел на нас загнанной в угол собачонкой:
— А я не знаю фамилию. Там все по прозвищам общались. Того, кто выкупил мой долг, зовут Уэльс. Такой, высокий, на лошадь лицом похож.
— Негусто, — мрачно оценил Серго, и Смирнов ещё хуже засуетился:
— Господа, я могу вам его нарисовать!
— О как? Ты художник, что ли? — удивились мы.
— Как сказать… Академию не закончил, но брал много частных уроков.
— Тогда давай, рисуй.
Смирнов слез с дивана и достал прислонённый к стене плоский ящик с ножками. Оказалось — это сложенный мольберт. Вроде так эта штука называется? Достал большой лист бумаги и странную чёрную палочку. Я думал, он карандаш возьмёт, ан нет. Несколькими уверенными линиями Смирнов обозначил общий контур и пальцем растёр жирные чёрные линии. Ого! С листа на меня смотрел молодой вариант лошадиной рожи Эдварда Смита. Только у этого Смита был шрам на подбородке.
— Любезный, да ты ж талант! Не может быль, чтоб не нашлось заказчиков на такое. Да хоть около зоопарка на набережной садишься — и желающих рисуй. А ты по картам жизнь тратишь…