— А вы, мама, побыстрее к машине, — подцепил её под локоток Хаген. Испугался, поди, что матушка сейчас назад в дирижбандель забежит и больше носа не покажет — вези её домой…
Глава маленького клана Ярроу бодрился, но тоже зябко кутался в пальто и опасливо озирался по сторонам. Пока около нас не остановилась фырчащая мотоколяска и с неё не спрыгнул принц прусский. Генрих фон Ярроу сделался похожим на спаниеля, обнаружившего добычу. А принц откинул щиток шлема и чинно со мной раскланялся:
— Доброе утро, Илья Алексеевич! Доброе утро, господа.
Мотоколяска была, кстати, собственностью компании «КТК», Афоня счёл необходимым приобрести парочку для таких вот важных далеко живущих работников. Дешевле, чем авто, в несколько раз, и шофёра отдельного задействовать не надо.
— Доброе утро, Фридрих. А ты чего тут в воскресенье?
Фридрих, к слову, тоже был наряжен в кожаную утеплённую тужурку. Ему моя маман живо объяснила, что с холодом заигрывать не стоит, и что сибиряк — это не тот, кто не мёрзнет, а тот, кто по погоде одевается. А когда едешь, ещё и продувает нехило. Единственный минус тут в том, что днём ты свои манатки на себе тащишь. Впрочем, ему-то можно было подстёжку в коляску бросить, если жарко станет. Штаны у Фридриха были тоже кожаные, и от ветра, и от грязи удобно. Ботинки специальные мотоциклетные, модные до ужаса. Первый парень на деревне, куда деваться!
— Сегодня важный груз уходит на север, — он энергично упёр руки в боки. — Перегрузка с одного борта на другой, я хочу лично проконтролировать, чтобы никаких ошибок.
— А-а, ну давай!
— Честь имею! — Фридрих щёлкнул каблуками, кивнул всем, вскочил на свою железяку, зарычал мотором и умчался.
Дойчи, только и успевшие пролепетать: «Доброе утро…» — растерянно глядели ему в след.
— Простите, а это… тот самый Фридрих? — спросил папаша фон Ярроу.
— Именно так папа, — очень серьёзно кивнул Хаген.
Родители переглянулись и молча сели в машину. Мы с Хагеном — вперёд, я за руль, гостей на заднее сиденье посадили.
Мы проехали мимо училища, ненадолго завернув во двор и представив Хагеновской родне место его нынешней службы, сделали петлю по городу.
— Настоящие каменные особняки! — шёпотом удивлялась баронесса, но Зверь-то прекрасно всё слышал. — Кто бы мог подумать!
— А каково назначение тех больших чаш? — спрашивал папаша.
— Это фонтаны, — пояснял Хаген. — По ночам уже бывают заморозки, поэтому они уже отключены и осушены до следующего лета. В центральном парке есть фонтан, для которого городской совет меценатов пожертвовал большой тепловой маго-контур, он работает даже в самые морозы. Единственное, на зиму уменьшается его мощность, чтобы прохожих не осыпало ледяной моросью.
— Поразительно! — маман сдержанно крутила головой.
Напоследок мы выехали на набережную.
— Здесь зоопарк, — с видом заправского гида показывал Хаген, — А вон на той площадке по выходным играет оркестр, с полудня и до девяти вечера.
Гости кивали и всё оглядывались.
— А где же медведи? — спросил наконец Фриц. Я уж заждался!
— Выгул медведей в городской черте по воскресеньям запрещён, — с каменной миной выдал я.
— А-а-а… — немного даже разочарованно протянули дойчи.
Хаген обернулся к ним и с максимальной убедительностью сказал:
— Это была шутка.
По отражающимся в зеркале выражениям непонятно было, кому они больше поверили — мне или ему.
— Ну всё, остался монастырь, потом предместье и выскочим на нашу дорогу.
Дальше особых достопримечательностей не было, и почти полчаса мы ехали молча. Пошла дорога, с двух сторон обставленная лесом — сосны да берёзы. Я начал раздумывать — а не сделать ли крючок… И тут папаша фон Ярроу спросил:
— Я прошу прощения, ваша светлость, а скоро ли мы приедем на ваш… лен, да?