— Ну извини…
— Да брось! — отмахнулся Иван. — Понятно же, что… — Он покусал губу. Что ж, не остаётся другого выхода…
Он встал, оправил форму, взял со стола какую-то папку и снова снял трубку. Набрал номер. Трубка ожила почти сразу. Что говорил негромкий голос, я не разобрал, а вот Иван ответил:
— Дядюшка, могу я просить вас об одолжении… Да, я хотел бы получить аудиенцию… Да, прямо сейчас, — и изчез!
Представьте себе!
— Нормально, — пробормотал я и пошёл выяснить, что там с секретарём по особым поручениям.
Иван явился к вечеру. Вышел как ни в чём не бывало из своего кабинета, помахивая совершенно другой папочкой, куда более тонкой, чем предыдущая. Мы как раз все тут собрались — Хаген, я и Серго. Решали: чё делать будем? Секретарь Серёдкин настаивал на присутствии свидетелей, а сам, засев в кабинете, где нас прежде опрашивал, чего-то старательно карябал в своих бумажках.
— Предлагаю отправить домой Серго, — высказался Хаген.
— Согласен, — поддержал я. — Ты свидетелем не был, тебе можно. Езжай, успокоишь там наших. А то женщины волноваться уже начали, сто процентов.
— Э, нет! — не соглашался Серго. — А вдруг вам тут помощь понадобится, а я уехал? Не дело! А объяснить и по телефону можно.
Но я был против такого варианта:
— По телефону они одно не услышат, другое не поймут, сразу испугаются и ещё хуже запаникуют!
Людочка, как кошка из настенных часов, только молча переводила глаза с одного говорящего на другого по очереди.
Вот тут-то из кабинета и вышел Иван.
Людочка, впервые столкнувшаяся с этаким феноменом, испуганно подскочила и засуетилась вокруг начальства.
— Иван Кириллыч… Иван Кириллыч…
— Этот уехал? — спросил Сокол, и все, конечно, сразу поняли, кого он имел в виду.
— Сидит в кабинете, пишет, — ответил Хаген.
— М-м! Людочка, будьте так добры передайте ему вот это, — Иван сунул секретарше папку. — А мы, господа, едем в деревню.
— А распоряжение секретаря Серёдкина? — уточнил Хаген.
— Более нас не касается.
— Ну не касается — так и ладно! — обрадовался Серго. — Секретарь с возу — кобыле легче! Поехали домой.
— Кстати, Хаген, это тебе, — Иван сурово протянул Хагену конверт. — Ознакомься.
Хаген слегка нахмурился, достал вложенный лист, пробежал глазами…
— Иван Кириллович, не за этим же вы… э-э-э… отбывали на несколько часов?
— Не за этим, конечно, — Иван не удержал более суровую мину и расплылся, — но раз уж представилась оказия, сразу и похлопотал. Поздравляю, господин подъесаул!
— О! Это повод шашлычков пожарить, да с красненьким вином, а⁈ — сразу обрадовался Серго.
А в деревне, не успели мы на двор заехать, девчонки снова вывалили всей толпой. И, знаете, как это бывает, когда в толпе вдруг отчётливо слышишь чей-то голос — Маша Ивану говорит:
— Дорогой, сегодня, представляешь, тётушка звонила! Справлялась о твоём здоровье, о ноге. Я, конечно, не утерпела и похвасталась, что культя на полтора сантиметра отросла! Она сказала, что это очень любопытно, и что недельки через две она к нам заглянет, посмотрит.
— Да япона мать!.. — пробормотал Сокол, и тут уж, обернувшись на них, притихли все.