— Неужто сам Витгенштейн? — «поражённо» воскликнул я, театрально разводя руками.
Атаман запнулся, но продолжил:
— Со своим помощником, его высочеством, принцем…
— Фридрихом Прусским и прочая-прочая-прочая…
— Э? — вопросительно наклонил голову атаман.
— Простите великодушно, Арсений Парамонович, но, похоже, вас ввели в заблуждение. Это не та комиссия по проверке Индийского Казачьего, которая должна была шороху навести. Это от Иркутского общественного собрания, в поддержку нам.
В подтверждение этого Пётр выложил перед атаманом небольшую папочку.
— Князь Витгенштейн — мой друг, — закончил представление я, — а Фридрих присутствует здесь по долгу службы, поскольку является моим вассалом.
— В смысле — «вассалом»? Он же сын… — атаман показал большим пальцем за спину и одновременно вверх, обозначая хоть и чужого, но всё же монарха.
— И одновременно мой вассал. Тут такие политические игры, Арсений Парамонович, лучше не лезть. Я вот не лезу. Сказали — вассал, вот и всё. Каблуками щёлкаю, беру под козырёк.
И всё это время Фридрих сидел торжественный и прямой, как палка, а Витгенштейн лыбился во все тридцать два зуба, негодяй!
— Да ла-адно… — протянул атаман.
— Помощь пришла! Теперь всё веселее будет, могу вас заверить.
— Тогда давайте заново знакомиться, господа! — широко улыбнулся Арсений Парамоныч, и они принялись по второму кругу раскланиваться и жать друг другу руки. Едва я дождался окончания процедуры, невольно прислушиваясь — не орут ли во дворе и не палят ли в неизвестную падающую с неба мишень?
— Господин атаман, я, собственно, зачем к вам шёл-то? Тут вскорости груза́прибывают в порт. Для нас. И оружие, и еда. Да всякое-такое. Надо бы встретить.
— А о этом мне уже доложили! Вот господа и рассказали. Так что не волнуйся, Коршун, встретим по высшему разряду!
— А про курьеры сказали? Они ведь у нас с новейшей системой…
— Сказали-сказали! И про важный груз, и про безмачтовую посадку предупредили, я уж к Иванову посыльного отправил, не переживай.
А потом мы сидели, пили кофей. И обсуждали, что да как тут сделать надобно.
— Мы с тобой, Илья, если господин атаман не возражает, сейчас на рудник пойдём, — предложил Пётр. — Пообщаемся с местными представителями горняков. А то я почитал, какие они письма пишут наверх. Это ж страх и казни египетские!
— А я сам пройдусь по крепости и смотреть своими глаза! — Сурово заявил Фридрих. — и потом доложить: что, как и где!
— Айко, приставь какую дочку за его высочеством присмотреть, чтоб всё хорошо было! — попросил я в пространство. Пришла мне в голову светлая мысля. А то мы-то с Петром боевики, а вот немецкий принц…
— Слушаюсь! — раздался хрустальный голосок откуда-то сверху.
И все мужчины в кабинете, ну окромя вашего покорного слуги, вздрогнули. Атаман-то от неожиданности, а вот Пётр и Фридрих — от понимания, кто его охранять будет.
— Может не надо? А? — как-то сник мой немец.
— А что так? Тут же война, диверсантов полно, это ж прям линия фронта! Ты чего?
— Госпожи лисицы очень много мне доставили… — промямлил принц.
— А-а! Понял. Так тут-то они шалить не будут. У них тут полно других, — я выделил последнее слово, — развлечений. Уж поверь. Они только за сегодня диверсантов-оборотней выловили… сколько там, Айко?
— Пятерых, — гордо сообщила старшая лиса.
— О! Уже пятерых! Так что, поверь, тебе никакие шуточки не грозят. Правильно? — Спросил я пустоту.