Читать книгу «Карамельные дюны» онлайн.
Ничего особенного на первый взгляд в списке абонентов не было: звонки подругам, родственникам, в парикмахерскую, поликлинику, химчистку… Но один из номеров показался подозрительным. Это был звонок в службу заказа такси. Внимание сыщиков привлекла дата и время вызова — без четверти два ночи первого января.
В результате несложных следственных мероприятий было установлено, что в начале третьего такси остановилось около Польского парка, где в него села Ирина Яцкевич и доехала до дома.
— Вот и объяснение, откуда в руке Любавиной взялся плюшевый заяц, — объявил Атаманов. — Ирина убила соперницу и сунула ей ее же подарок, преподнесенный Камилу. Поступок глупый, но вполне понятный: Ирина действовала под влиянием эмоций и не думала о последствиях. Эта мягкая игрушка была символом нежных чувств между Камилом и Сонатой, и Ирина хотела от нее не просто избавиться, а вернуть дарительнице, чтобы та убралась из их с мужем жизни вместе со своими подношениями.
— Жаль ее, настрадалась при муже-бабнике, — посочувствовал Юрасов.
— Жизнь вообще штука несправедливая, — заметил Андрей.
Когда приехали за Ириной, она ни о чем не спрашивала, молча собралась и спустилась во двор, чтобы сесть в служебную машину.
На вопросы следователя женщина отвечала односложно и все время о чем-то думала. Красноречие к Яцкевич вернулось лишь на второй день, когда следователь вызвал ее для повторной беседы.
— Как вы объясните свое присутствие в Польском парке в новогоднюю ночь? — Валентин Мостовой начал разговор с тех же вопросов, которые задавал в прошлый раз и на которые не услышал внятных ответов.
— Я пришла, чтобы поговорить с Сонатой. Хотела попросить ее оставить моего мужа в покое. Она молодая, привлекательная и легко найдет себе другого мужчину. А мне в моем возрасте уже ничего не светит.
— И что же, разговор состоялся?
— Нет, я не успела. Ее убили.
— Действительно, такой факт имеет место. Может, вы знаете, кто это сделал? — в голосе следователя Ирина услышала сарказм, но ее это не смутило.
— Знаю. Я его видела.
Народ праздновал начало года. Взрывались петарды и мерцали огни фейерверков, раздавались хмельные голоса, визги и смех. Ирина стояла в Польском парке, недалеко от «Доминики», и поджидала Сонату. Из услышанного телефонного разговора Камила Ире стало известно, где будет в эту ночь Любавина. Как выглядит Соната, она знала — видела ее фото в домашнем компьютере мужа. В том же разговоре по телефону разлучница обмолвилась, что надолго в ресторане не задержится.
Но «надолго» — понятие растяжимое. Ира замерзла и, махнув рукой на свою затею, собралась ехать домой, как вдруг в дверях «Доминики» появилась ее соперница. Дама вышла на аллею и направилась в глубь парка. Она остановилась рядом с беседкой и оглянулась, кого-то высматривая. Из беседки вынырнул молодой мужчина спортивного вида. Было видно, что они знакомы и у них была назначена встреча. Молодые люди прошли немного вперед, к заснеженным кустарникам. Ирина услышала сдавленный женский крик и видела, как Соната повалилась в сугроб. Мужчина наклонился к ней и, озираясь по сторонам, спешно удалился.
— Наверное, нужно было подойти к ней, но я ужасно испугалась. Сама не помню, как я выбралась из парка и вызвала такси. Потом, придя домой, чтобы успокоиться, я выпила много вина, после чего провалилась в глубокий сон и проспала до вечера. Мне казалось, что весь этот кошмар приснился — до того он был чудовищным. Но когда к нам в дом явились ваши сотрудники, пришлось признать, что все произошло наяву.
— Почему вы об этом не рассказали сразу?
— Не знаю, — Ирина потупила глаза и добавила: — Боялась очень.
— Хорошо, допустим, все было так, как вы рассказали. Тогда как вы объясните исчезновение подарка Любавиной — плюшевого зайца — из пиджака вашего мужа и появление его рядом с телом убитой?
— Зайца, найденного в кармане Камила, я выбросила. Мне так стало противно, что я не смогла его терпеть в нашем доме. А как он оказался у Сонаты, не знаю.
Мостовой смотрел на Ирину с недоверием. С ее слов все выглядело логично, но как-то слишком складно, и было в действиях этой женщины много неправильного. Например, зачем она пыталась объясниться с любовницей мужа, на что рассчитывала? На женскую солидарность, что Соната войдет в ее положение и уступит Камила? Если Любавиной был нужен этот мужчина, то она бы ни за что от него не отказалась — в любви каждый за себя.
— Почему именно в новогоднюю ночь вы решили встретиться с разлучницей? — спросил Валентин.
— Во-первых, я точно знала, где ее искать, и была уверена, что рядом не появится Камил. А во-вторых, традиция такая, новый год начинать без старых проблем.
Алекс. Литва. 90-е годы
С Иолантой они стали видеться редко. Каждый раз она была занята, на встречи соглашалась неохотно и часто отменяла их в последний момент.
Вскоре все встало на свои места: и холодность Елки, и ее внезапное согласие пойти с ним в кино. Вот какие планы наметились у Девида на субботний вечер, что он с такой неохотой от них отказался, повинуясь просьбе отца! У него с Иолой было назначено свидание. Для Иоланты он, Леся, был запасным вариантом — скоротать время в отсутствие Девида. От этой мысли сделалось противно. Леся возненавидел обоих: Елку и брата. Но ненавидеть Иоланту получалось едва — за одну улыбку ее роскошных губ Леся готов был простить ей все. Зато обида на Девида возрастала с утроенной силой.
Леся залез на приземистую сосенку с мощным стволом и раскидистыми ветвями. С нее хорошо просматривался островок дюн, где с букетом кремовых роз томился в ожидании брат. То, что встреча была назначена на его с Иолой месте, взбесило Лесю еще больше. О том, что в этом уголке еще в мае он обнимался с Сонатой, Леся и думать забыл. Девид нервничает, злится, проклинает про себя девичью необязательность и готов высказать подруге все, что думает о ее постоянных опозданиях. Сейчас придет Елка, как всегда невообразимо красивая, в воздушном платье, и, виновато улыбаясь, скажет тихо: «Привет!» Один взгляд ее томных глаз, и от обиды не останется следа. Девид тут же растает, едва коснувшись ее руки. Представив, как брат дотрагивается до его девушки. Леся поморщился.
Ему казалось, что ничего этого не было, что случившееся — сон, дурной и навязчивый. После Лесе часто снилась одна и та же сцена. Жаркое начало сентября, выходной день, дюны. На лужайке, окруженной кривыми низкими соснами, Девид в белой футболке с букетом белых астр. Он ждет Иоланту. «Ромео хренов», — ругается про себя Леся, наблюдая за своим соперником. Он подходит к Девиду, который старается скрыть удивление, но это ему не удается. «Чего явился?» — произносит он сквозь зубы. Леся просит, потом требует, снова просит, падает на колени и умоляет оставить Иоланту. Девид смеется над ним, бросает ехидное «нет» и еще прибавляет много обидных слов в его адрес. «Вали отсюда и не мешайся нам!» — «Она не придет — я вытащил из ее почтового ящика твою записку».
Он неудачник, ни на что не способный и ничего не значащий. Такая девушка, как Иоланта, не для него. «Это она сама сказала», — говорит старший брат и уходит. «Врешь! Она не могла такое сказать! Слышишь, не могла!» — кричит Леся, продолжая протирать коленями песок, но Девид даже не обернулся, он продолжал удаляться и вскоре скрылся за ветвями приземистых сосен. Что было дальше, Леся не помнил. Он, кажется, подскочил с места, вернее, какая-та сила оторвала его от земли и понесла вслед за братом.
Девид лежит на спине с запрокинутой головой, серые глаза распахнуты и смотрят в небо. На его белой футболке огромное бурое пятно. Леся в ужасе пятится назад, у него в руке окровавленный нож. Тот самый нож, который Девид где-то выменял год назад и с тех пор носил с собой.