Читать книгу «Карамельные дюны» онлайн.
— Теперь ты с ней разведешься? — Альмира посмотрела на возлюбленного умоляющим взглядом. Майю она по имени никогда не называла и всегда говорила о жене Сергея исключительно в третьем лице.
— Да. Все уже решено. Главное любовь, а трудности преодолеются.
Но с разводом он не спешил, и Альмира это заметила. Она оказалась в скользкой ситуации: давить на любовника нельзя, а ждать, пока он сам дозреет до развода, не хватало никаких нервов. От неопределенности Альмира готова была лезть на стенку. Когда совсем стало невмоготу, она издалека начинала заводить разговор об их совместном будущем.
Сергей очень быстро понял, к чему клонит подруга, и уходил от ответов. После он стал уходить от Альмиры. Их свидания случались все реже, Сергей предпочитал отсиживаться дома за банкой пива — так он отгораживался от всего мира с его нерешенными проблемами. Альмира и не думала отставать. Она вилась вокруг него лисой: осыпала лестью и нежностью, между которыми снова напоминала про когда-то сказанные в порыве страсти обещания. Сергей уже почти сдался, потому что деваться ему было некуда: сопротивляться столь мощному напору он не мог. «А и черт с ним! — махнул он рукой. — Один раз женился, так и второй можно. Все едино: что так, что этак. Лишь бы отстала. Майкина квартира… Ну что же, придется уступить, пусть она подавится. А он на жилье заработает. Не мужик, что ли?!»
Но тут погибла Майя, и Сергей на полном основании погрузился в траур, во время которого обзаводиться новой женой — попросту грех.
— Майи больше нет, — тихо произнес Сергей с горечью в голосе.
— Шутишь? — кокетливо приподняла дугообразные брови Альмира.
— Нет, с этим не шутят. Ты меня извини, но какое-то время я не смогу с тобой встречаться: похороны и все такое. И вообще, тяжело мне сейчас, Альмочка. Надеюсь, ты все поймешь.
Утро среды на «Звездной пыли» началось самым заурядным образом и ничего выдающегося не обещало. Разве что на десять часов было запланировано совещание, но оно неординарным событием не являлось: совещание стало традиционным и проводилось ежемесячно, создавая множество неудобств секретарше Леночке. На ее хрупкие плечики взваливалась ответственность за подготовку мероприятия: оповестить участников, обеспечить надлежащее количество мест, организовать напитки и канцелярию. С напитками мороки было больше всего — следовало знать предпочтения всех и ничего не перепугать: кому воду с газом, кому без, кому чай подать, кому кофе приготовить.
Приглашались на совещание не все, честь присутствовать выпадала только руководителям. Рядовые сотрудники допускались в зал лишь в отдельных случаях: для благодарности, когда Барсику хотелось выказать царскую милость, или, что чаше, для получения нагоняя.
С некоторых пор Смолину вход в зал заседаний был заказан: умом не вышел, а точнее, должностью. Нечего заштатным менеджерам по совещаниям шататься, и без них справятся. Это обстоятельство стало очередным ударом по его гордыне. За недолгое время своего руководства Алик уже привык проводить совещания и сроднился с высоким кожаным креслом председателя. Теперь в него (противно представить!) усаживался этот недоумок Казаков. При мысли о сопернике Алика передернуло. Он живо вообразил отрадную картину: на доске почета огромный, сделанный с превосходным качеством плакат. Проникновенная, хвалебная речь, список наград и заслуг. В центре — портрет Казакова. Он улыбается своей слащавой улыбкой и смотрит лучистыми глазами. Наискосок бант из блестящего черного атласа, под плакатом ваза с пурпурными гвоздиками.
«Скоро все случится, — удовлетворенно думал Алик. — Комар носа не подточит, не зря же так тщательно готовился и обдумывал каждую мелочь». Сейчас он впервые радовался, что освобожден от обязанности посещать совещания. Смолин аккуратно сложил договоры в папку-скоросшиватель, положил ее перед собой и навалился сверху корпусом, мечтательно зажмурив глаза. Работа решительно не шла. Да и какая тут работа! Не до нее, когда грядут такие события.
— Алик. Алик! Ты спишь? — внезапно прозвучал голос секретарши, появившейся в его закутке.
— Отдохнуть прилег, глаза что-то устали… — зачем-то стал оправдываться Алик.
— Тебя в зал заседаний приглашают. Иди скорее! — не дослушала Лена.
— Для чего?! — встревожился Смолин и с готовностью новобранца подскочил с места.
— Откуда мне знать? Зовут — значит, надо.
До широких ореховых дверей в конце коридора Алик добрался в считанные секунды. Прежде чем переступить порог, он прислушался, собираясь с духом, словно нашкодивший пятиклассник перед кабинетом завуча. Разволновавшись, Алик постучался, хотя на их радиостанции это было не принято. Он шагнул в просторное помещение с длинным столом посреди, за которым скучали сотрудники. Присутствующие лениво обернулись в его сторону и, не обнаружив в облике вошедшего ничего примечательного, равнодушно вернули взоры к своим бумагам.
— Присаживайтесь, — любезно предложил Казаков, указывая на свободный стул в углу комнаты. — Лена опять ошиблась с количеством мест за столом.
Из уст врага приглашение звучало насмешкой. Алик чуть не взорвался от ненависти. Не так он представлял сегодняшний день, совсем не так. Зачем его сюда позвали? Неужели эта трамвайная рельса собирается его отчитывать?! Смолин принес стул и примостился за краем стола. Он смотрел исподлобья тяжелым, недобрым взглядом.
— Олег Петрович, — выдержав паузу, начал Казаков, — вы работаете у нас в новом качестве недавно. И я хочу отметить ваши на первый взгляд скромные, но важные для «Звездной пыли» успехи.
Председательствующий говорил еще какие-то слова благодарности, но Алик его не слышал. Все покрылось густым туманом, стены поплыли, потолок опрокинулся на пол, и стало трудно дышать. Похвала соперника была хуже нареканий, и перенести ее Алик не смог. Он повалился на стол, хватая воздух ртом, как рыба, вытащенная из пруда.
Вокруг него захлопотали, расстегнули ворот рубахи, кто-то бросился за аптечкой.
Холодная свежая струя, ворвавшаяся из распахнутого окна, немного привела Смолина в чувство.
— Воды, скорее воды! — услышал он. — Без газа бери. Вот там с синей крышкой.
Это последние слова, которые Алику суждено было услышать. Он хотел сопротивляться, но слабое тело не подчинялось. Чьи-то проворные руки напоили его из бутылки Казакова — единственной, в которой была вода без газа.
Ирина
Ирина никогда не была снобом и к людям любой профессии относилась одинаково: будь то директор крупной компании или дворник из местного жэка. Когда-то она сама подрабатывала уборщицей на заводе. Огромный цех, кругом пыль и шум громадных станков, и она, шестнадцатилетняя девушка в старой болоньевой куртке и спортивных штанах с пузырями на коленках. Ира тогда очень стеснялась перед знакомыми за свою работу и за неприглядный внешний вид. Так сложилось, что все ее одноклассницы были «упакованы»: носили модную одежду, пользовались хорошей косметикой и имели возможность посещать дискотеки и кафе. Ира росла в неполной семье, бюджета которой едва хватало на самое необходимое. Она не побоялась грязной работы, лишь бы одеться не хуже других.
Теперь, на пятом десятке, когда дом — полная чаша, Ирина решила вспомнить юность и податься в труженицы тряпки и метлы. «Обслуживающий персонал нужен всегда, и проблем с трудоустройством возникнуть не должно», — рассуждала она.
Ирина вытащила из кладовки шубу — из рыжего искусственного меха, подаренную свекровью на день рождения, которую можно было носить лишь на даче во время хозяйственных работ. К шубке подошли потертые джинсы и сапоги со сбитыми каблуками, уцелевшие в силу домовитости хозяйки. Ира собрала волосы в хвост и перевязала бельевой резинкой. Сняла с себя украшения, смыла с лица косметику. Она взглянула на руки: тщательно ухоженные, но с неизбежными морщинками и с выпуклыми венами. Ирина взяла ножницы и коротко остригла ногти. Это далось очень нелегко. Безупречный маникюр всегда был ее гордостью; гладкие миндалевидные ногти зрительно удлиняли пальцы, делая пухлые кисти более изящными. Ирина и перстни подбирала с крупными овальными камнями, делающими пальцы длиннее и тоньше. После нехитрой процедуры руки стали представлять из себя нечто ужасное, впрочем, именно этого Ира и добивалась — она стала обладательницей трудовых ладоней прачки.