Читать книгу «Бастард рода Неллеров. Книга 7» онлайн.
Последний участок пути мы едем очень аккуратно, выпустив вперёд семь щупальцев спешившихся небольших групп разведчиков, веером рассыпавшихся по широкому фронту.
Можно сказать, предосторожность оказалась лишней, ронерцы с восточной стороны нападения не ждут, и их посты, точнее, единственный пост у рогатки выставлен на границе лагеря, представляющего из себя не огороженное по периметру скопище беспорядочно расставленных крытых и открытых повозок, шатров, загонов для скота и кандальников, коновязей, навесов выгребных ям и прочего.
Повсюду в расположении противника разведены костры, у ронерцев сейчас подходит время обеда. Оно и у нас подходит, только мы сегодня его перенесли на более поздний срок, устроив в пути небольшой перекус. С голоду не помрём.
Я тоже спешился, как и мои спутники. Скрытый со стороны города густым подлеском сажусь прямо на кочку, отмахнувшись от предложения Эрика Ромма воспользоваться его накидкой и подстелить её себе под задницу.
— Мне нужно минут тридцать. — говорю Карлу. — Скажи там полковнику, пусть будет готов. И тропку мне просмотрите через эти кусты. Не дай Создатель, запнусь обо что-нибудь.
Как и обещал, управился за треть часа. Мне ещё не приходилось использовать такую атаку, но, если верить описанию, а я уже приучен им доверять, все живые организмы, попавшие под воздействие водной сети, начнут испытывать неимоверную слабость в мышцах. Понятно, что и так не очень хорошие вояки превратятся в мальчиков для битья. Площадь покрытия у заклинания — круг в радиусе до ста шестидесяти ярдов, этого хватит, чтобы накрыть плетением почти весь лагерь. Действие заклинания продлится не более пятнадцати минут, но этого, как уверили меня полковник, капитан дитонской роты и командиры дружин, им хватит, чтобы домчаться до противника и устроить в лагере настоящий разгром.
— Милорд? — тихо произнёс Иван Чайка, увидев, как я начал подниматься.
Они с Ником вдвоём аккуратно меня поддержали под локотки, и я неспеша направился к выходу из подлеска. О чём в фолианте не было написано, так о том, что плетение оказалось необычайно своенравным, грозило вот-вот выйти из под контроля. Удержать его было намного сложнее, чем даже метеоритный дождь, хотя там энергии вдвое больше. Но я справился, кто бы сомневался.
Глава 24
Едва моя водяная сеть накрыла лагерь ронерцев, как полковник скомандовал атаку. В направлении вражеского расположения понеслись четыре наших дружины. Красиво идут. Хотя они не выстроились в плотный строй ощетинившийся копьями и мчатся кто во что горазд — кто-то опустил пику, кто-то приготовил меч, кто-то прикрылся щитов, кто-то считает, что его тусклой кольчуги, блестящих лат или воздушного амулета вполне хватит для защиты от вражеских стрел и болтов — но всё равно смотрится великолепно, парни действуют слаженно. Дружинники — это вам не набранные с бору по сосёнке не пойми кто и с грехом пополам обученные.
Впрочем, к дитонской кавалерийской роте нашего Андрэ тоже претензий нет, она направилась в сторону сборных пунктов, представляющих собой не огороженные скопища шатров, палаток, навесов и шалашей, почти всё тоже самое, что и в лагере тыловиков, только без повозок. А, нет, один фургон сиротливо на краю сборника всё же притулился, я его не сразу заметил, от меня далеко, ярдов четыреста.
Как мне объяснили, там сейчас сборная солянка из раненых, которые вскоре смогут вернуться в строй, пришедшего из Ронера и ждущего распределения по полкам нового пополнения и сержантов, которые этих новобранцев с помощью проходящих лечение ветеранов гоняют в хвост и в гриву.
Такое воинство не очень грозное, тем не менее, мечи, копья и арбалеты имеются и у него, так что, нечего мне, как у нас говорили, варежкой хлопать, нужная для плетения воздушной ловушки энергия у меня не потрачена, пора за дело.
— Карл, следи, чтобы у них какой-нибудь одарённый не объявился. — напоминаю другу. — А то испортит мне всю работу.
Дружинники домчались до лагеря, и там началась форменная резня, сопровождаемая криками ужаса и боли ронерцев и торжествующе-подбадривающими возгласами наших вояк. Противники, словно мухи попавшие в мёд, еле шевелятся. Там вопрос с разгромом врага уже предрешён. Благодаря мне.
— Мог бы и не напоминать. — ответил милорд Монский.
Смотрю краем глаза, у него ледяное копьё уже наготове. Как по мне, это излишество. Для разрушения вражеского плетения мог бы ограничиться обычной стрелкой, но, как говорится, хозяин — барин. Время у него было, нужные нити тоже, вот и создал заклинание, какое посчитал нужным. Сильнее — не слабее.
Кавалеристам добираться до противника пришлось дольше, но наши дитонцы и не торопятся. Не доехав до сборных пунктов сотню ярдов, они растянулись по фронту в две линии, опустили пики и ждут моего удара.
Враги, понятно, не только в лагере, но и на стенах Карновых Зорь нас заметили. Поднялась суета, по стенам забегали вооружённые люди.
А вот из сборных пунктов ронерцы показываться не хотят. Сообразили, что выходить навстречу противнику плотным строем — плохая идея при наличии мга, сумевшего одним ударом накрыть три четверти тыловиков, да и против кавалеристов вполне можно действовать, используя временные строения в качестве прикрытия.
Так, всё равно надо поторопиться. Чёрной нитью стягиваю перекрещивание из двух коротких фиолетовых оттенков и прикрепляю получившийся крест к овалу синего цвета. Что у нас дальше на очереди? Сергий догадался переместиться так, чтобы его тень накрыла раскрытую страницу книги, и мне становится видно лучше. Дальше на очереди у меня ещё оранжевый.
— Милорд! Милорд! — крик чуть ли не прямо в ухо.
Чёрт! Чёрт! Чёрт! Вот ведь сколько ни тренировался создавать плетения в условиях, максимально приближенных к боевым, да и собственно сам опыт военного применения магии имею уже не малый, пусть и не как у сестрёнки Агнии, но когда вот так истошно совсем рядом в мою сторону кто-то завопил, то всё, моя работа закончилась. Я ещё пытаюсь по глупости удержать шустро расползающиеся и растворяющиеся в эфире энергетические жгутики, только это бесполезно. Убью сволочь, кто меня вывел из равновесия.
Взором, совмещающим в себе сразу и магическую, и обычную составляющую, мутным поди как бутылочное стекло, смотрю вокруг. Карл? Не он. Он сам ошарашен и смотрит куда-то в небо. Как и Сергий туда уставился. Чего это они? Тоже смотрю вверх.
Чёрт! Булыжник! Из точки превращается в теннисный мячик, а вот уже в волейбольный, а вот в баскетбольный, да он же прямо мне на голову летит! Мне конец. Мама. Да он же мне прямо на голову. Он? Нет, она, в смысле скала. Ну, так мне со страха кажется.
Господи, Создатель мой, сколько же сумбурных мыслей может пронестись в сознании перед смертью. Что, Степан Николаевич, уж теперь-то в темноту забвения? В рай? В ад? Или подарят ещё одно перерождение.
Сильный толчок от метнувшейся ко мне тени в грудь, сбивающий с ног, я валюсь, нет, рухаю на спину мешком картошки, ощущаю тяжесть навалившегося на меня тела, боль от падения по всей спине и тут же громкий звук упавшего на нас обоих — меня и того, кто прикрыл — валуна. Треск ломаемых рёбер и потеря сознания следует мгновением позже, успеваю при этом лишь услышать свой истошный вопль от невыносимой боли в груди.
— Степ!
Надо мной лежащим стоит на коленях друг Карл, в кулаке у него кулон с амулетом полного восстановления.
— Что это было? — спрашиваю.