Читать книгу «Бастард рода Неллеров. Книга 7» онлайн.

Ещё, прямо напротив, вместе с остальным нашим семейством, вижу, мне улыбается тётя Ника. Она единственный представитель нашего рода, прибывшая сюда из столицы. Да, бастард Неллерская не такая уж большая и важная птица, чтобы собрались все или хотя бы большинство Неллеров. Баронета Ворская тоже еле успела на свадьбу, прибыв в Неллер только накануне вечером. Не все бунтовщики пошли за Джеком Мстителем в Ронер, многие их отряды продолжают безобразничать на дорогах королевского домена, вот и пришлось тётушке путешествовать в составе больших караванов, её дружинников отбиться от мятежного быдла могло бы и не хватить. А дожидаться формирования караванов — это всегда трата времени.

Ну, добралась, и ладно. Нашей с ней встречей мы оба обрадовались искренне, но поговорить так и не получилось, Нику сразу же взяла в оборот Мария, да и отдохнуть нашей пышнотелой красавице с дороги было необходимо. Ничего, ещё наговоримся. Она привезла мне письма, в том числе, и очень трогательное от Берты. Спасибо, спасибо, дорогая родственница.

Стою по другу сторону зала напротив семьи, ведь я лицо духовное, и мои соседи — прелаты городских и пригородной церквей справа от меня и клир храма слева. На мне, разумеется, сутана, лёгкая, летняя. Чувствую себя в ней намного комфортней, чем в своём парадном облачении милорда. Впрочем, украшениями не обижен. Помимо жезла на шее, все пальцы унизаны перстнями-амулетами, правда, половина их уже нуждается в восстановлении энергии.

— Согласен ли род Дитонских принять в семью миледи Юлиану? — спрашивает дядя Рональд, проводящий церемонию.

Слева от жениха стоит не его отец, а дядя, тот самый герой-полковник Василий Дитонский, не только отстоявший крепость Леотан, но и нашедший возможность совершить несколько удачных вылазок и нанести весьма существенные поражения виргийским полкам, заставив тех держать много сил для защиты своих тылов.

Родители, брат и обе сестры Андрэ тоже здесь присутствуют, стоят рядом с Марией и Джеем. Но так уж тут принято, что не им вести сына к статуе Создателя, возвышающейся позади епископа, а другому представителю рода. Ну, раз свидетели как у нас здесь не практикуются, то вполне себе неплохая традиция, правильная.

Для меня в церемонии заключения брака ничего нового нет. Хотя в основном я свалил их проведение на своего преднастоятеля Михаила, всё же парочку провёл лично, и порядок таинства знаю хорошо.

— Да согласен. — гулко ответил полковник.

На своего племянника он вообще не похож. Кряжистый, широкоплечий, с круглым лицом. По его стати сразу видно опытного вояку. Ответ Василия Дитонского вызвал бурю восторга под сводами храма, я чуть не оглох. Такое чувство, что народ до последнего момента не верил, что он скажет именно это. Впрочем, здесь каждое «да» вызывает такую реакцию собравшихся. Даже Снежная королева и Джей выражают восторг. Выражение лица Агнии не вижу, она стоит ко мне боком рядом с Юлианой, именно маркизе выпало сопровождать кузину к венцу.

В толпе ближе ко входу мельком замечаю мать Верды. Где-то с ней рядом наверняка и отец этой первой безответной любви Степа, и она сама. Там же поди и семьи Гертруды, и Чибита, и хрупкой Елены. Юльку я недооценил, она у меня более пронырливая, чем я думал. Хлопотала передо мной сразу за четверых моих бывших одноклассников, их родители тоже догадались подсластить жизнь служанке милорда Неллерского.

Что ж, отказывать в такой просьбе не стал, решил вопрос через баронета Алекса, секретаря Марии, и Марго, её компаньонки, но за то, что дрянь организовала свой бизнес, предварительно не согласовав этот вопрос со мной, велел Ангелине, подружке-сопернице, её высечь. Пусть будет уроком. Естественно, деньги у прохвостки забирать не стану, сахар же и вовсе исчез в её желудке сразу, пусть порадуется. Главное же, что вскрылось и мелкое крохоборство Юльки. Оказывается — это уже Ангелина мне доложила — та взяла и две тряпицы с мёдом от других просителей, прослышавших о таком способе пробиться на повышающее статус мероприятие в храм. Взяла, пообещала со мной поговорить, но, поскольку этих людей я вообще не знал, то и словечка мне про них не сказала. Какая сообразительная бизнесвумен нашлась. Ничего, пусть теперь на животике поспит пару дней, подружка высекла её нещадно, сославшись на мою волю.

— Согласен ли род Неллеров передать в семью графа Дитонского миледи Юлиану? — спрашивает отец невесты у племянницы.

Такой вот у нас тут семейный подряд.

— При условии полного обретения ею прав наследования на себя и своих детей. — отвечает Агния. — Согласен.

Да, есть здесь и такое, что некоторые приходящие в чужой род невестки исключаются из очереди на возможность возглавить семью. Редко, но случается. Особенно такое распространено, когда берут замуж или женятся, на ком-то более низкого статуса. Но Юлиане понятно никакие ограничения не грозят. И ещё на Итерике нет такого, чтобы «жена да убоится мужа своего», эмансипация тут почти полная, причём, не только в дворянских семьях, но и среди простолюдинов. Даже странно немного, мне странно, знающего, что в земном средневековье было всё совсем по другому.

А солнышко-то моё держится перед статуей молодцом. Волнуется, конечно, так какая бы девушка на её месте не волновалась, но в целом — стройна, не сутулится, со вздёрнутым гордо подбородком, сверкает блеском драгоценностей, голос, которым она отвечала на первые вопросы епископа ни разу не дрогнул. В общем, умница.

Ну, и себя могу похвалить. всё же есть в такой её уверенности и толика моих стараний. Позавчера устроил кузине увлекательную прогулку, а вчера она явилась во дворец с перекинутой через плечо дамской сумочкой. Пусть не подлинный Луи Виттон, но мои кожевники сшили не хуже китайцев. Уверен. Виконтесса Моника даже позеленела от зависти, и до сих пор не отошла, вон стоит рядом с родителями, того и гляди стошнит. Морда кислая. Хотя красивая дрянь, не отнимешь этого. Смотри, смотри, как жених уплыл в руки к другой. Не для тебя он, не по Сеньке шапка, как говорится.

А с ридикюлем я здорово придумал, сам не ожидал такого эффекта. Эх, сейчас бы ещё запустить какое-нибудь узнаваемое клеймо на поделках моего монастыря, да тут и слыхом не слыхивали о регистрации товарных знаков, будут их копировать заодно с моими нововведениями. Где ты авторское право? Готлинские ходики ещё долго никто не сможет производить, так как, они редкие, дорогие, и их владельцы ни за что не позволят разобрать часы на части, чтобы выяснить их конструкцию. Всё остальное же, будут, что называется, тырить прямо с колёс. Ну, ничего, пенки я всегда успею снять.

Тут мачеха, сестричка Агния, невестка Ольга, а чуть позже и Ника вцепились в меня бульдожьей хваткой, чтобы и им такие дамские вещицы сделал. Пообещал, сделаю, а куда мне деваться-то? Ольга вообще в последнее время ищет любой повод, чтобы быть рядом со мной и бесконечно слушать мои увлекательные истории, которые я черпаю из бездонного океана земной литературы. Боюсь даже, если дело так дальше пойдёт, Джей начнёт её ревновать ко мне. И так, вижу, уже косо посматривает, но пока скорей задумчиво, чем тревожно.

Это только так кажется, что молодому легко перенести полтора часа на ногах. Да, организм крепкий, мышцы у меня в результате каждодневных тренировок стальные, только вот и живость характера, вызванную кипучей энергией, бушующей в юном теле, даёт о себе знать. Постоянно хочу двигаться. Угу. Представляю, какое впечатление произвёл бы настоятель Готлинской обители, начни крутиться будто школьник на скучном уроке. Нет, стою, терплю, немного уже осталось. Разглядывание присутствующих и ворох мыслей как-то помогают держаться с подобающим моему статусу достоинством.

Вот ещё два вопроса и ответа и, кажется, всё. Да, так и есть.

— Волею Создателя объявляю вас мужем и женой! — торжественно провозгласил епископ Рональд.

Громкие здравицы в адрес молодожёнов, слившиеся в мощный неразборчивый гул — того и гляди купол храма упадёт нам всем на голову — получили поддержку и за дверями церкви, где собрался, так понимаю, весь город с приезжими гостями заодно. Ходынки тут точно не получится, потому что порядок помимо стражи поддерживает целый батальон гвардейского полка.

И мне предстоит покинуть храм в первых рядах, раньше даже чем молодожёны виконт и виконтесса Дитонские. Первыми выйдет на крыльцо духовенство. Только высоко вздымать над головами метровый жезл Создателя буду не я, а прелат Вольф, седой старикашка. Он еле на ногах держится, не знаю, удержит или нет. Если что, подхвачу, не дам испортить Юлианин праздник. Хорошо, что я иду рядом.

Мы дошли до средней ступени, когда из дверей показались мои родственники, я это понял по жутко громкому звуку слитного удара гвардейских мечей по бронзовым умбонам щитов и усилившимся возгласам толпы. Народ радовался искренне — не только в замке предстоит пир, но и на всех площадях накрыты столы. Масштаб конечно поражает. Целое стадо быков забили, три гурта овец, два стада свиней, а уж сколько птиц различных видов, так и вовсе счёту не поддаётся. И ведь это Неллеры свою бастарда выдали замуж, а что будет, когда маркизу Агнию отдадут? Ладно, сейчас не о грустном. Вместе с остальными священниками посылаю благословения во все стороны. Мне не жалко.

Сбоку от лестницы на коленях стоят преступники, почти полтора десятка, в рубище и кандалах. Это, как говорится, мелочь пузатая, а не злодеи, потому их сейчас всех скопом помилуют. Шедший почти сразу за Вольфом епископ Рональд громогласно объявляет:

— Вы свободны, негодяи! В честь сегодняшнего праздника вы прощены нашей доброй герцогиней! Идите и больше не грешите!

Матери-церкви более подобает показывать своё милосердие, чем власти светской. Так уж устроено в средневековье, что здесь, что, насколько помню, в моём родном мире, правители, которых бы звали добрыми или милостивыми, надолго у власти не задерживались, в отличие от тех, кого звали грозными или жестокими. Хотя, в каждом правиле есть исключения.

После слов моего дядюшки, стоявшие позади кандальников стражники принялись снимать с них оковы, а пешие гвардейцы, ограждавшие периметр свободного места вокруг вереницы карет и кавалерийского эскорта принялись отталкивать толпу ещё дальше, увеличивая не занятое зрителями пространство. Зачем? Наверное для большего престижа. Крыши всех зданий усижены людьми словно голубями, не подавили бы черепицу.

— Эрик, где моя? — спрашиваю у Эрика, возникшего рядом со мной как чертик из табакерки.