— Да, точно, — спохватился ректор, — Джо, проходи сюда, становись в центр. Сейчас начнем.
— Распыляясь на несколько направлений, вы, Джо, ограничиваете себя в вершинах, которых могли бы достигнуть, — брюзгливо пробормотал эльф, извлекая свою палочку-зубочистку и вставая возле вставшего в центр магического круга меня. Правда, тут же поправил, — Ученик, вы куда собрались в полном наряде, да еще и со всеми своими арканумами? Раздевайтесь, живо!
— Как, совсем? — грустно пробормотал я. В кабинете царила прохлада, не зря же они все собрались у камина!
— Разумеется! — фыркнул эльф, — Быстрее, Тервинтер! Здесь вы никого не смутите!
Ректор молчал и улыбался с самым заговорщицким видом.
Через пару минут я уже дрожал в центре довольно сложного магического круга, сжимая в руках мокрый и теплый труп кота. С него капало теплым, капало мне прямо на яйца, всё это дело испарялось и охлаждало меня еще сильнее, а всем этим важным взрослым, собравшимся вокруг инсталляции имени «Джо», было злорадно начхать на мои проблемы!
— Обычная привязка фамильяра к студиозусу элементарна! — разглагольствовал эльф, мелко-мелко строча своей белой палочкой воздух, — Этот процесс более чем естественный. У нас же, господа, задача создать тело для уже привязанного духа, который, по словам его хозяина, мало того, что вплавлен прямиком в его душу, так еще и представляет из себя полноценное разумное существо!
— Ну, не очень полноценное, — лязгал я зубами, — это, всё-таки, к-кот.
— Бывшее божественное животное, ты хотел сказать, да, Джо? — подал голос закатывающий рукава ректор.
— Ну да, — кивал я дрожащей головой, — н-н-н-но к-к-к-кот!
— Молчите, Джо! — подала голос и Трилиза, тоже готовящаяся работать, — Вы, конечно, отменно учитесь, но то, что сейчас начнется — далеко за пределами вашей компетенции! Будьте благодарны!
Труп бы протерла полотенцем, перед тем как мне давать, злобно про себя подумал я, был бы благодарен! Хорошо, что оно не пахнет…
— Артуриус, вы готовы? — взял на себя командование ректор.
— Да!
— Трилиза?
— Да-да…
— Эльдарин?
— Заканчиваю… еще строка… всё!
— Хорошо, — решительно кивнул Боливиус Вирт, — А теперь, Джо, не двигайся. Поверь, ты не хочешь знать, что может случиться! Начинаем!
Я могу, сидя в библиотеке и разбирая бредни старых магов, долго злословить на тему, сколько в этом мире рукосуев, графоманов и выпендрежников, но как правильно заметила строгая тощая выдра Саммерс — сам понятия не имею, на что способны местные маги. Я имею в виду из реально мощного колдунства, такого, от которого ты пучишь глаза, прикусываешь губу и понимаешь, что из своего маленького болота видишь только камыш, да срущего неосторожной жабой аиста.
Колдунство вжухнуло будь здоров каждому! Краммер буквально искрил, выдавливая из себя магии так много, что она создавала ветры в комнате, Саммерс, да благословят её боги за юбку в пол, размахивала скипетром, бурча себе под нос повторяемое заклинание, организуя тем самым мощь Боевого мага в некоторую систему волшебных знаков, которую, в свою очередь, насиловал эльф, протянувший сотни тончайших магических поводков к висящим в воздухе символам. Его палочка мелькала как сумасшедшая, сплетая белоснежный канат искрящейся энергии. Этот канат, это мультиволшебство, сам ректор, Боливиус Вирт, направлял уже своей палочкой в мою чахоточную грудь, прямо сквозь дохлого кота.
Сначала всё чесалось так, что я даже дрожать перестал, а затем… затем ухвативший проспавшую почти тринадцать лет часть меня волшебник начал тянуть… в кота. Это было неописуемо. Совершенно. Полностью.
Абсолютно!
Но если бы меня как следует напоили бы, заплатили… нет, буквально осыпали бы золотом…! Тогда бы я признался, что чувствовал себя, как начинающий зоонекрофил, у которого не стоит, но при этом существует некая совершенно безжалостная сила, постановившая, что акт осквернения дохлого животного должен состояться любой ценой! Это было одно из самых ужасных ощущений, что я испытал за несколько жизней.
А затем он проснулся.
Он почувствовал.
Нет, вы не поняли, он, проснувшись, почувствовал себя вялым пенисом зоо-некрофила, который безжалостная сила пихает в неположенное природой место!
Вот тогда нам стало жарко… очень. Настолько, что когда орущая в панике, матерящаяся, воющая от непредставимого ужаса часть меня вошла в труп кота, то основная часть, то есть невошедшая, попросту отрубилась.
Ненадолго.
Открыв глаза, я посмотрел на потолок, на виднеющиеся по бокам лица магистров, исполненные умеренного любопытства, а потом всё это дело заслонила пушистая, но какая-то вздроченная морда белого кота с шикарными черными тенями вокруг глаз. Последние были жутко выпучены и полны чистейшего бешенства!