— Барин… вы простите, но… не обижайте Олежку. Он несмышленый еще. Если что натворит — я готов за все ответить.
— Не переживай, все с ним будет хорошо, — успокоил я Петровича. — Найду ему кого-нибудь на подмогу.
— Благодарствую, барин! — Петрович поклонился так, что едва не ударился лбом о собственные коленки. Подняв руку, он дернул Олежку за рукав, и тот тоже скрючился в глубоком поклоне.
Петрович выпрямился, крепко, почти по-отечески обнял своего помощника и забрался в телегу. Прохор закрыл за ним дверь и щелкнул щеколдой, после чего уселся рядом с монахом.
— Ну, поехали мы, — сообщил он.
Я кивнул. Телега тронулась, развернулась во внутреннем дворе и покатилась по дороге. Мы с Олежкой остались стоять на крыльце. Парень размазывал слезы по чумазому лицу, с непередаваемой тоской глядел вслед отдаляющейся телеге и душераздирающе шмыгал носом.
— Соберись, — я хлопнул его по плечу. — Тебе же сказали, что скоро свидитесь.
— А вдруг… вдруг его там обижать мужики станут?
— Не станут, — заверил я парня. — Прохор проследит. А если кто осмелится — прикажу высечь на конюшне.
— Кого⁈ — побледнел Олежка и даже отступил на шаг.
— Того, кто Петровича обидит.
— А, тогда ладно, — порченый облегченно выдохнул. — Я тогда в дом пойду, можно?
— Иди, — я отпустил парнишку, а сам отправился на пробежку.
В этот раз мне захотелось изменить маршрут — надоело бегать по парку и вдоль поля. Я решил пробежать до речки и оттуда вниз по течению. Погода стояла хмурая, от леса пахло сыростью, а ласточки в сером небе летали и не низко, и не высоко. Если дождь и начнется, то позже. А если синоптик из меня плохой, и скоро ливанет, все равно — не сахарный, не растаю.
До речки я добрался довольно быстро. Молодое тело быстро адаптировалось к нагрузкам, а энергии в нем было — хоть отбавляй. Мускулатура тоже развивалась отлично — пора заблаговременно озаботиться обновлением гардероба, так как сюртуки начинали жать в плечах. Как раз к балу прикуплю себе что-нибудь посолиднее.
Занятый размышлениями о будущем, я сам не заметил, как добежал почти до одной из окрестных деревушек. Опрятные домики приветливо выглядывали из-за высоких камышей и подходящего вплотную к воде пролеска. Первые капли дождя зашуршали по листве. Значит, пора возвращаться.
Развернувшись, я собирался бежать обратно, но вдруг обо что-то споткнулся. Опустив взгляд, я увидел в траве небольшую горку взрыхленной земли. Рядом с первой оказалась и вторая, а дальше и третья. За время службы мне доводилось видеть нечто подобное. Тогда я впервые увидел живого крота.
— И куда вам столько? — я поковырял один из холмиков ногой. — Не могли одной норой обойтись?..
Неприятная догадка пронзила мой разум холодной иглой. Сорвавшись с места, я побежал к особняку. Вопреки своему обыкновению, я не озаботился сначала скинуть мокрую одежду и помыться, а сразу же связался с Нечаевым.
— Петр, может у полозов быть несколько гнезд поблизости, которые связаны под землей?
— И вам доброго утра, граф, — донесся из трубки монотонный голос главы Тайной канцелярии. — Позвольте узнать, отчего вы в самом начале дня озадачились этим?
— Да так, подумалось, — неопределенно ответил я. — Так могут или нет?
— Не в их природе, — произнес Нечаев, но потом добавил. — Впрочем, они уже продемонстрировали нам свою способность развиваться и менять тактику. Я свяжусь с агентами и попрошу их проверить колебания почвы еще раз.
— Буду весьма благодарен.
— У вас еще что-нибудь? — деликатно осведомился Нечаев, намекая на свою занятость.
— Да. Один из моих порченых убыл на выработку жилы абсолюта. В доме остался один молодой парень. Боюсь, не справится. Можете посоветовать место, где… — я на секунду запнулся, так как не привык употреблять это слово в контексте людей, но быстро справился с эмоциями, — лучше купить порченого?
— Если у вас молодой парень, то, полагаю, нужна девушка, так? Я присмотрю что-нибудь подходящее.
— Кого-нибудь, — машинально поправил я.
— Как вам угодно, — не стал спорить Нечаев. — Так одной будет достаточно?
— Вполне. Только, если получится, поищите какую поспокойнее. — Говорить Нечаеву о том, что Олежка слишком уж раним, я не стал, поэтому озвучил иную причину. — Не люблю шум.