— Прежде так и было, — Олежка даже немного покраснел. — Но вы теперь другой совсем. Да и ежели вас не станет, что с нами будет?
— Скорее всего, вас к себе Дарья возьмет или Петр. Не пропадете, — успокоил я парнишку.
— Вы так спокойно говорите… ужель смерти не боитесь?
— Когда-нибудь все умрут, — я встал с кресла. — А когда знаеш, ь за что, то это не так страшно, как кажется.
— Откуда знаете? — недоверчиво прищурился Олежка.
— Знаю и все, — неопределенно ответил я и перевел тему. Не рассказывать же любопытному пацану о моей прошлой жизни и перевел тему. — А давно ты его настроение чувствуешь?
— Как он проснулся, так и чувствую, — ответил Олежка после короткой паузы.
— А когда он проснулся?
— Когда чуть вас не убил.
Что-то в ответе Олежки мне не понравилось. Он будто что-то недоговаривал: покусывал губу, теребил рубаху и глазищами своими красными слишком уж быстро водил. Явно темнит.
— Значит, ты хочешь сказать, — я подошел вплотную к Олежке и навис над ним, глядя в глаза, — что драгун спал себе спал, а потом вдруг ни с того, ни с сего проснулся?
— Ну… — парень занервничал еще сильнее и попятился.
— Отвечай. — Потребовал я, сжав его плечо стальной хваткой. Наверное, немного перестарался — парнишка пискнул, мертвенно побледнел и закусил губу от боли. Пришлось чуть разжать пальцы.
— Вы места себе не находили из-за полозов — боялись, что без земли и имения. Злились, что подмогу не присылают. А потом вдруг сами решили биться, да не на ком. Тогда нам с Акимом и приказали единственного оставшегося драгуна разбудить. А ведь это никому не под силу было! Вы срок дали до утра, — Затараторил Олежка. — Сказали, что если доспех не подготовим, то шкуры с нас спустите. Мы и так, и эдак бились — ни в какую, а потом… потом…
Парень вдруг затих и попытался вырваться — тщетно.
— Что ты скрываешь? — прямо спросил я, рывком подтянув к себе пацана. — Как вы его разбудили?
— Не могу! — Олежка затравленно взглянул на меня и попытался вырваться.
Я легко развернул паренька и толкнул в кресло так, что они вместе упали на пол. Олежка только вскрикнуть успел, а уже оказался поднятым за ногу. Беспомощно размахивая руками, он взмолился:
— Барин, не губите! Я… я же как лучше хочу! Предупредить вас пришел!
— Барин⁈ — в гостиную вбежал взволнованный Прохор.
— Прочь! — огрызнулся я, и дворского как ветром сдуло.
Усталость и раздражение от безрезультатных поисков сыграли свою роль, и самообладание на миг меня покинуло. Тень за спиной разрослась настолько, что заполонила собой всю комнату. Даже огонь в камине испуганно потух. Вокруг моих носа и рта заструился пар. Температура в помещении резко опустилась.
— У вас глаза, — тоненько пропищал Олежка, — прямо как у него. Как у Чернобога!
Пусть и с трудом, но я взял себя в руки и разжал пальцы. Парнишка бухнулся на пол и начал отползать от меня спиной вперед до тех пор, пока лопатками не уперся в стену. Стоило мне вновь встать над ним, как Олежка сдался:
— Скажу, все скажу, барин, только пощадите! — он сжался, ожидая удара, и закрылся дрожащими ручонками.
Бить я никого не собирался, поэтому просто взял парня за тощие плечи и поставил на ноги. Моя тень приняла обычную форму. Огонь в камине стал разгораться вновь, и свет вместе с теплом вернулись в гостиную.
— Подними кресло и сядь, — строго велел я.
Олежка с готовностью подчинился. Правда, массивное кресло оказалось для него тяжеловатым — парень пыхтел, сопел, но никак не мог поставить его на ножки. Пришлось помочь, а потом легонько толкнуть Олежку. В этот раз получилось сдержать силу: ничего и никого больше не упало.
— Я слушаю. — Мой голос звучал спокойно, но требовательно.
— У нас с дядей не получилось пробудить Чернобога, — глядя в пол, пробормотал Олежка. — Аким меня спать отправил. Я все валялся, но сон не шел. Оно и немудрено — как спать, если знаешь, что завтра барин прибьет?