— Зовите ее сюда. — Гаркнул он.
— Не припомню, когда это стал вашим слугой, — я посмотрел графу в глаза.
Тот воинственно засопел, но положение спасла Дарья, которая, услышав голос дяди, вместе с Нечаевым вышла из гостиной.
— А вот и ты, голубушка. — Бобринский упер руки в круглые сальные бока. — Не совестно тебе ночь проводить в доме чужого мужчины, да еще и не одного! — злой взгляд графа обратился к Нечаеву. — Не ожидал от вас такого, Петр.
— Давайте не делать поспешных выводов, граф, — попытался снизить градус атмосферы Нечаев.
— Я сам решу, что и когда мне делать, молодой человек! — пискляво рявкнул Бобринский. — Сегодня утром ко мне приезжал отец Иоанн и рассказал такое… мне даже стыдно об этом говорить. — Он указал толстым пальцем на смутившуюся Дарью. — Колдовство в Божьем месте! Ты в своем уме, девчонка⁈ Сама во грехе, словно блудница, так еще и на мой род тень свою смрадную бросаешь!
— Граф, вы забываетесь, — я сделал несколько шагов и встал между Бобринским и опустившей глаза Дарьей.
— ЧТО⁉ — граф побагровел от ярости.
— Никто в моем доме не смеет хамить моим гостям, — холодно процедил я сквозь зубы.
— Да как ты смеешь, нищий мальчиш-ш-ш… — Бобринский прикусил язык, так как появившаяся у него за спиной Дея приставила к горлу графа свой нож.
— Только скажи, барин, — мелодично произнесла цыганка.
— Святые угодники, — стоявший у стены Прохор чуть не осел на пол.
— Дея, не нужно, — спокойно сказал я.
Цыганка убрала нож и молча отступила назад.
— Так вот как ты обращаешься с гостями? — Бобринский потер горло в том месте, где его секунду назад касалась холодная сталь.
— Отнюдь. Вас я не звал, — напомнил я зарвавшемуся дворянину.
— Дядя, — Дарья вышла из-за моей спины. — Я не хотела ничего дурного. У меня не было выбора…
— Выбор есть всегда. — Отчеканил Бобринский. — Мне надо было сразу отдать тебя в монастырь.
— Граф…
— Не встревайте, молодой человек! — осадил Нечаева Бобринский.
Я заметил, как глаза Петра опасно сузились. Но он быстро взял себя в руки и продолжил с неизменной вежливой улыбкой.
— Графиня Полянская выполняла важное поручение.
— Оставьте ваши сказки для наивных барышень на балах, — не унимался Бобринский.
Дарья попыталась что-то сказать, но он прервал и ее.
— Чтобы ноги твоей в моем доме больше не было, распутная… — зарычал он, поднимая руку.
— Слушай, ты, — я быстро подошел к Бобринскому, схватил его за грудки и приподнял над полом. — Заткнись и вали отсюда. — Стоило мне разжать пальцы, как грузный мужчина едва не упал.
Бобринский попятился и уперся спиной в двери.
— Ты… ты об этом еще пожалеешь, — севшим голосом прохрипел он, пытаясь нащупать за спиной ручку.
— Если хочешь, можешь вызвать меня на дуэль, — предложил я.
Граф Бобринский лишь обжег меня злобным взглядом и выскочил наружу, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась побелка.