Рядом со стариком замер молодой невысокий курносый паренек в дырявой кепке набекрень. Тоже красноглазый. Огненно рыжий и веснушчатый, он смотрел волком и всячески избегал моего взгляда. Его простая одежда была на несколько размеров больше, чем требовалось. Из дырявых штанов торчали острые коленки, а плечи испачканной в саже рубахи доходили едва ли не до локтей. Лет семнадцать-восемнадцать, не больше — на чумазом лице даже юношеский пушок не вылез.
— Рады видеть в добром здравии, барин, — виновато улыбнулся старик. — За технику простить просим, но без деталей и инструментов мы починить ничего не сможем, а вы сами денег не дали и…
— Ты что, морда наглая, барина обвинять удумал⁈ — Прохор чуть не задохнулся от услышанного.
— Мы просто говорим, как есть, — взял слово рыжий паренек. Голос у него оказался звонкий и приятный.
— Молчи, Олежка, — шепнул одноглазый старик. Он положил руку на голову парня и заставил его поклониться, после чего и сам согнулся в три погибели. — Простите нас, барин.
— Михаил Семенович, — Прохор посмотрел на меня. Несмотря на суровый тон, в его глазах отражались страх и надежда. Врать он не умел. — Я сам их выпорю завтра. Негоже графу руки свои о порченых марать…
— Не надо никого пороть, — велел я и вышел из лифта. — А деньги на технику выдели. Все должно работать, как часы.
Биение сердца в голове стало явственнее.
Старик и пацан быстро сместились в сторону. Голов они не поднимали, но повернули их так, чтобы удивленно посмотреть мне в след. Мы находились в просторном помещении. Чем-то оно напоминало мне столичное метро: необычная архитектура, отделка плиткой, мозаика на стенах и тусклые лампы под самым потолком. Повсюду витает запах сырости и старости, смешанный с визуальными величием и красотой.
Я заметил это все лишь мельком, так как все внимание привлек огромный черный доспех — цвет безошибочно угадывался даже не смотря на толстый слой пыли. Выполненная из вороненой стали броня чем-то напоминала рыцарскую. Вот только никто и никогда не слышал о пятнадцатиметровых рыцарях. Броня выглядела старой и зловещей. От нее веяло чем-то необъяснимым и мистическим, чем-то, что заставляло сердце замирать в груди.
И пока мое замирало, чужое билось где-то под толстыми слоями металла.
— Это что? — мой голос многократно отразился от голых потрескавшихся стен.
— Последний драгун рода Воронцовых, — Прохор встал рядом, перекрестился и зачем-то поплевал через плечо.
— Не последний, а первый, — встрял рыжий пацан, но, судя по возмущенному сопению, старик заткнул ему рот.
— Этот тот самый, который мне душу чуть не выжег? — вспомнил я слова Прохора.
— Он, — кивнул тот. — Одумайтесь, барин. Одумайтесь, пока не поздно.
Несмотря на недавнюю решимость помочь бедным людям, я замешкался. Ничего подобного в своей жизни мне видеть никогда не приходилось. Кто мог подумать, что драгун окажется не какой-то боевой машиной, а…
…а чем он, собственно говоря, являлся?
— Как им управлять? — я посмотрел на Прохора, но тот только плечами пожал. Тогда мой взгляд обратился к старику и его рыжему напарнику.
— Я только ведаю, как за броней ухаживать, да поломки исправлять, — виновато произнес одноглазый. — Простые люди и мы, порченые, не научены править драгунами. Да и не способны. Они только высшую кровь слушаются. Вашу, например.
— Значит, я могу им управлять? — я посмотрел на большой черный шлем из вороненой стали. Глаза-линзы выглядели тусклыми, но чем-то походили на смотровые окна.
— Ваш батюшка мог и ваши братья, — начал было Прохор.
— Ну так позовите их… — я осекся вспомнив, как он обмолвился о том, что мой отец умер. Точнее это не мой отец, а того, в чьем теле я теперь оказался.
— Батюшка ваш в бою с полозами сгинул, а братьев турки клятые сгубили, — печально вздохнул Прохор. — Вы и это запамятовали, барин? Один вы остались из рода Воронцовых. — Он взглядом указал на нагрудник гигантского доспеха, где был выгравирован раскинувший крылья ворон. — И жестянка эта — последний драгун рода.
Биение сердца в сознании усилилось. Этот звук манил меня вперед.
— Значит, выхода нет, — озвучил я свои мысли. — Так меня учили ими управлять?
— Ратному делу вас с молода обучали, барин, но драгуном править дозволено только с двадцати лет. Семь дней назад ваши именины справили, так что весной сможете в академию поступить и всему научиться… А покамест бежать надо, — снова завел свою пластинку Прохор. — Один раз чуть не убились, не надобно снова судьбу испытывать.
— Тогда полоз всех пожрет! — рыжий парень все же смог убрать ото рта ладонь старого товарища. — Или для знати их жизни только звук пустой?
— Молчи, дурень! — одноглазый попытался поймать мальчишку, но тот ловко увернулся и встал передо мной.
— Вы над нами только издеваться горазды! — с вызовом выпалил он. — А помрем, так меньше ртов кормить! Мы за этот месяц пять семей схоронили. Многих и вовсе не нашли. А вы даже тут выше других — смерть провели, да дальше пустили!