— Видал, как вы с гостьей у окна говорили. Она выйти хотела, тогда я решил, что и вы следом, ну и сделал все…
— Молодец, — похвалил я конюха. — Иди в дом, скажи матери, что я велел тебя чем-нибудь вкусным угостить.
— Можно сладость⁈ — едва не подпрыгнул на месте здоровенный парень.
— Можно, — не успел я это сказать, как Демидка радостно умчался в дом.
Цыганка проводила конюха задумчивым взглядом, но ничего не сказала. Проигнорировав протянутую ей руку, она сама ловко запрыгнула на спину Демона и уселась впереди меня.
— Сначала по дороге к поместью Бобринского, а дальше я покажу, — сказала она, и я послал коня вперед.
Мы понеслись по полю, словно ветер. Демону не составило никакого труда нести на себе двух человек. Конь рвался вперед, стремясь выплеснуть всю скопившуюся за время отдыха энергию. Он домчал нас до нужной развилки еще до захода солнца.
Дальше Дея, как и обещала, начала показывать дорогу. Мы петляли по лесам и пролескам, так что мне оставалось лишь догадываться, как цыганка находит нужный путь в этих дебрях. В небе уже начали зажигаться первые звезды, когда моя спутница попросила остановить коня.
— Здесь, — сказала она, указав на узкую, едва различимую в сгущающихся сумерках тропу.
— Что здесь? — я огляделся, но ничего похожего на стоянку табора поблизости не оказалось.
— Они пойдут здесь, — пояснила Дея. — Уже скоро.
— Откуда ты знаешь?
— Я многое знаю…
Может, мне показалось, но темные глаза цыганки будто затянула призрачная дымка. Это продлилось всего секунду, после чего все стало, как прежде. Дея легко соскочила с коня и направилась к ближайшему дереву.
— Спрячься и наблюдай, граф. Скоро я верну тебе долг, — она улыбнулась мне в свете луны, после чего прыгнула в высоту метра на три, уцепилась руками за нависшую над дорогой ветку и бесшумно скрылась в густой листве.
Такой акробатики мне видеть еще не приходилось. Покачав головой, я сделал так, как велела цыганка и привязал Демона в стороне от тропы. Сам же в кустах отсиживаться не стал и занял позицию неподалеку от того места, где на дереве засела Дея. И пусть я обещал девушке не вмешиваться, но поступить так не мог. Ударим с двух сторон и не оставим противнику шансов.
Ждать пришлось недолго. Ночную тишину нарушил топот копыт, а вскоре впереди замелькали тени. Я увидел шесть факелов, которые двигались один за другим на равном отдалении. Узкая тропа вынудила всадников вытянуться в линию. Вдруг один факел упал и потух. Затем второй, потом и третий, а за ним четвертый. Все это происходило в тишине: ни крика, ни вздоха. Только топот копыт, который становился все ближе.
— Дея, — тихо позвал я, — там что-то происходит.
Мне никто не ответил. Два оставшихся факела вдруг замерли. Я поспешил навстречу и вскоре увидел в их дрожащем свете двух черноволосых мужчин. Один одет в простую кожаную броню, другой же словно собрался на парад: пламя факелов отражалось от множества золотых украшений. Вопрос, кто же из оставшихся в живых Ило отпал сам собой.
Цыганский барон затравленно огляделся и вытащил из-за пазухи длинный пистолет. Он направил его во тьму и крикнул:
— Кто здесь? Выходи!
Оставшийся боец барона вытащил из ножен изогнутую саблю и принялся всматриваться в ночной лес.
— Как только я выйду, ты умрешь, — пообещала откуда-то из темноты Дея.
— Гаджо — грязнокровка, — барон презрительно сплюнул на землю. — Я думал, ты сдохла в канаве, как бродячая собака!
— В канаве сдохнешь ты, — пообещала барону Дея.
Я подобрался настолько близко, что видел, как блестит в свете факела пот на лбу барона. Крепкий мужчина с остроконечной бородой и золотой серьгой в ухе поудобнее перехватил пистолет. Он смотрел в противоположную от меня сторону. Я тихо достал из-за пояса нож сектанта, но так и не смог им воспользоваться.
Ило ожидал нападения, но не успел даже среагировать: бесшумно спрыгнувшая с дерева Дея одним ударом перерезала ему горло и сразу же скрылась в темноте, будто ее тут и не было. Двигалась она с нечеловеческой скоростью и грацией.
— Ило? — оставшийся боец с удивлением уставился на своего барона, который медленно сползал с седла захлебываясь кровью.
— Оставь его, — велела Дея, выходя из темноты. Выроненный мертвым бароном факел освещал ее гибкое тело. — У вас больше нет барона. Выберете нового и уходите с этой земли.
— Конечно, — с готовностью кивнул цыган.