— А теперь кого подозреваешь? — Лев придвинулся ближе. — Я чем могу — помогу. Надо эту гниду найти и прикончить на месте.
— Умерь пыл, — посоветовал я собеседнику. — Это полезно не только сейчас, но поможет и в будущем, когда станешь править драгуном.
— Коля мне так же постоянно говорит, — тень улыбки озарила мрачное лицо князя. Он посмотрел на запертую дверь и тяжело вздохнул. — Как он там, без лекарства-то?..
— Кстати, об этом, — я поднял к глазам баночку, которую прежде взял у Льва. — Внутри пилюли.
— Естественно, — князь сначала непонимающе посмотрел на прозрачные темно-коричневые стенки, за которыми явственно проглядывались небольшие белые шарики пилюль, а потом перевел взгляд на меня.
— А у Людмилы Валерьевны была пробирка с некой субстанцией, — я продолжил развивать свою мысль. — Ты видел, чтобы Николай пил что-то кроме этих пилюль?
— Да у него этих лекарств столько, что можно только ими питаться, — отмахнулся Лев. — Там и пилюли, и мази, и растворы для инъекций — чего только нет. — Он встряхнул в руке баночку, отчего ее содержимое ударило по стенкам. — Но вот эти пилюли он всегда пьет при приступах. Обычно по одной, но если проберет, то может и две, и даже три за раз проглотить.
— А ты не вспомнишь, имелась ли среди всех лекарств темная вязкая на вид жидкость?
— Не припомню, — с сожалением покачал головой князь. — Но могу посмотреть у него в комнате. Я знаю, где лекарства лежат… — он вдруг свел брови. — А зачем тебе?
— Хочу проверить одну догадку.
— А говорил, что не детектив, — хмыкнул Зорский.
— Я говорил, что не являюсь выдающимся детективом.
— Господа? — к нам подошел вернувшийся доктор, от которого исходил аромат дорогого табака с нотками полежавшего на солнце чернослива. — Людмила Валерьевна еще не выходила?
— Пока нет, — Зорский вскочил на ноги. — Вы можете узнать, как там Николай?
— Говорю же, с ним все… — доктор осекся, когда замок его кабинета щелкнул и дверь открылась.
К нам вышла наставница ворожей. Она смерила меня и Зорского холодным взглядом.
— Вам следует вернуться к занятиям, молодые люди, — спокойно произнесла графиня.
— А Кол?.. — Лев сделал шаг к двери, но сухонькая старушка преградила ему дорогу.
— Он спит. Прошу не мешать ему. Мальчику нужен покой и отдых.
— Да, — князь, который по комплекции едва ли не втрое превышал наставницу ворожей, смутился, отступил и протянул ей баночку с лекарствами. — Я вот ему принес…
— Благодарю за заботу, Лев, — чуть смягчилась Шереметьева и забрала пилюли. — А теперь, будьте любезны, возвращайтесь к занятиям.
Людмила Валерьевна пустила доктора в его же кабинет и плотно закрыла дверь. Мы с Зорским снова остались наедине.
— Жуткая женщина, — поежился князь. — Сколько её помню, всегда такой была.
— Мы с ней как-то говорили, и она мне показалась вполне приятной…
— Это пока ты ей не перечишь, — поделился со мной наблюдениями Зорский. — Если вдруг ополчится на тебя — мало не покажется. Говорят, несколько лет назад из-за нее одна из курсанток с жизнью счеты свела. Довели ее постоянные упреки и выговоры.
— Надо же… — услышанное меня порядком удивило — не ожидал от старушки — божьего одуванчика чего-то подобного. — А по ней и не скажешь.
— Просто ты не знаешь ее так же хорошо, как я, — Зорский еще раз взглянул на закрытую дверь, словно размышляя, стоит ли попытаться войти, или же прислушаться к совету старой ворожеи. Наконец, благоразумие взяло верх. — Пойдем, пока Распутин нас не хватился? Его тоже лучше не злить…
— Это верно подмечено, — раздался резкий хриплый голос.
Мы повернули головы и увидели нашего наставника. Вопреки всем ожиданиям, он не стал заострять внимания на словах Зорского.
— Прошу вас проследовать в кабинет начальника Академии. — Отчеканил Распутин. — Прибыли люди из службы сыска. Они желают переговорить с каждым из курсантов. Как закончите — посвятите остаток дня свободным занятиям. Я бы рекомендовал вам перечитать основы управления драгунами.