— Личинки полозов могли бы пронести через вал.
— Те, которыми заражают людей, в столице не редкость, — покачала головой девушка. — А те, из которых вырастают полозы, слишком велики. Их разве что обозами ввозить.
У меня внутри все похолодело.
— Людей недавно начали проверять при помощи порченых. А что до грузов? Скажем, строительные материалы для реставрации и ремонта особняков внутри Москвы, которые ввозят аристократы — их кто-нибудь досматривает?
— Скорее всего. Я заказывала материалы из столицы, там проверка не требовалась. Но если ввозить… не знаю.
— А если все же досматривают, то что до самих досматривающих? Едва ли они вхожи в высшее общество, где их могут коснуться порченые.
— Ты хочешь сказать… — голос Дарьи дрогнул.
— Полозы могут создавать копии не только дворян и значимых лиц. Помнишь, случай с гувернанткой в Академии? Если бы не проверка на входе, кто-нибудь бы заметил подмену?
— Если бы и заметили, то прошло бы много времени. — Дарья закусила губу. — Ты думаешь, что под Москвой есть гнездо?
— Хуже, — мрачно ответил я.
— Что может быть хуже? — подал голос идущий за мной Шапин.
Мой ответ заставил всех напряженно замолчать:
— Оно, наверняка, не одно.
13. Под Москвой
Мы шли по тоннелю уже битый час. Мне успела порядком надоесть тишина, нарушаемая лишь журчанием воды, шорохом шагов и дыханием. И пусть все старались действовать как можно тише и не общаться, каждый звук казался куда громче, чем должен был.
Вскоре гул воды начал быстро нарастать. Создавалось впечатление, что мы идем прямо над бурным потоком, который низвергается, подобно водопаду. Только падающая вода звучала глухо из-за замкнутого помещения.
Угол спуска увеличился, и нам пришлось чуть замедлиться, чтобы уменьшить риск скатиться по скользким от влаги камням. Неизвестно, что ждет внизу и какова высота падения, так что предосторожность не казалась излишней.
Нарастающее ощущение опасности достигло своего пика, когда среди шума воды я явственно различил тихий стрекот. Подчиняясь моему приказу, агенты тут же выключили фонари и взяли оружие наизготовку.
Мы чуть постояли на месте, чтобы глаза привыкли к темноте. Но даже после этого мрак оставался практически непроницаемым: глубоко под землей не имелось ни одного естественного источника света.
— Ничего не видно, — пожаловался Шапин. — Как бы друг друга не перестрелять.
Я думал о том же самом, поэтому соскреб с пола немного грязи и испачкал стекло своего фонаря. Панацеи не вышло, но свет стал более рассеянным, приглушенным и менее заметным. Хотя в кромешной темноте он все равно привлекал слишком много внимания.
— Смольский, Ушков, — позвал я. — Остаетесь на позиции. Готовьтесь прикрыть огнем. Мы разведаем, что впереди, и отступим. — Уваров, ты, если что, подсветишь им цели.
Агенты кивнули. Смольский присел у левой стены, а Ушков у правой, оба направили ружья в темноту впереди. Уваров встал за Ушковым. В одной руке он сжимал выключенный пока фонарь, а в другой пистолет.
— Нас только не пристрелите, — скупо улыбнулся Кредов.
— А ты не стрекочи и топай погромче, тогда все обойдется, — посоветовал ему Смольский.
Оставив прикрытие за спиной, наш уменьшившийся отряд продолжил свой путь. Тоннель вывел нас в большое помещение. Я направил размытый свет фонаря вверх, на высокий, утыканный темными сталактитами потолок. От него вниз уходили массивные колонны-опоры. Но даже так не получалось оценить масштаб огромного коллектора, куда со всех сторон на разной высоте выходило множество тоннелей. Некоторые не функционировали, как наш, из других же с рокотом вырывались упругие струи воды, устремляясь вниз, где царила тьма.
— Думаю, сюда стекаются подземные реки, — гул тут стоял такой, что Дарье пришлось повысить голос, даже стоя подле меня.
Мы подошли к самому краю тоннеля. Он оказался чуть наращен дополнительной платформой, от которой вниз уходила лестница, опоясывающая коллектор по спирали. Рядом находилась еще одна, попроще, вертикальная и спаянная из арматур.
Решив рискнуть, я начал медленно опускать фонарь. Рассеянный свет скользил по влажным старым стенам, бликуя на склизких потемневших камнях. Когда мне уже начало казаться, что коллектор не имеет конца, пятна света замерли на бурлящей пенящейся воде. Поначалу она показалась мне вполне обычной, пока среди брызг и всплесков что-то не промелькнуло.
Я не спешил поднимать панику — расстояние, плохое освещение и нервное напряжение вполне могли сыграть с моим зрением плохую шутку. Но вот стрекот, который мы слышали по пути сюда, убеждал меня в обратном.