— Как ваше здоровье, Николай? — вежливо поинтересовался я, уже успев «остыть» после перепалки с Распутиным.
— Спасибо, уже лучше, — он посмотрел на меня с тенью бледной улыбки на тонких губах. — Мне привезли лекарства, так что теперь пойду на поправку.
— Рад слышать. Ваша бабушка за вас очень переживала.
— Она всегда за меня переживает. Порою, даже больше, чем следует. Вам это знакомо?
— Чрезмерная опека? Полагаю, что нет.
— Повезло, — устало прикрыл воспаленные глаза Шереметьев и потер тонкую переносицу. — А со мной вот носятся с первых дней жизни. Не подумайте, что я неблагодарный человек, но иногда все это… утомляет. Хочется просто побыть обычным.
— Увы, даже если бы вас не опекали, вы никогда бы не почувствовали себя обычным, ведь родились управителем драгунов. У нас иная судьба.
— Говорите, как Распутин.
От такого сравнения я скривился, но взял себя в руки еще до того, как мой собеседник открыл глаза.
— Кстати, о нём. Не одолжите мне свой конспект сегодняшней лекции? Мне пришлось пропустить ее.
— Конечно, держите, — Шереметьев достал из тощей сумки тетрадь и протянул мне.
— Благодарю, — я взял конспект и сунул подмышку. — И вы даже не спросите, почему меня не было на лекции?
— Если бы вы хотели, то рассказали бы сами, — безразлично пожал плечами Николай. — Бабушка говорила, что у вас какие-то дела с нашим наставником. Мне этого вполне достаточно. Я не понаслышке знаю, сколь утомительными бывают расспросы.
— В таком случае, спасибо за понимание, — улыбнулся я. — Теперь же пойду и ознакомлюсь с вашим конспектом.
— Конечно, — Шереметьев тяжело поднялся и пожал мне руку. Его ладонь была влажной и вялой. — Хорошего вам дня, Михаил.
— И вам.
Оставив бледного юношу и дальше наслаждаться лучами осеннего солнца, я направился в свою комнату, где сосредоточился на чтении. По-сути, в записях лекции Распутина не нашлось ничего такого, чего бы я не знал ранее: основы маневрирования на драгуне и оптимальные методы передвижения по различным типам местностей. Судя по всему, в обозримом будущем нас ждет прогулка в боевых доспехах, дабы закрепить теоретический материал.
Это не звучало как сложная задача, поэтому я быстро пробежал взглядом по убористому и очень аккуратному почерку Шереметьева, после чего отложил его тетрадь и лег на кровать. Прошлой ночью мы с солдатами просидели допоздна, а этой, видимо, поспать мне тоже не удастся. Можно успеть урвать до вечера несколько часов сна. Мне они пойдут только на пользу.
В сон я провалился сразу же, как только закрыл глаза. Казалось, только моргнул, как меня разбудил деликатный стук в дверь.
— Кто? — прохрипел я, с трудом поднимая словно налитые свинцом веки.
— Это Федор, Ваше сиятельство, — донесся из-за двери знакомый голос. — Принес вам одежду.
Я встал и впустил шофера. Он вручил мне красивый тёмно-синий фрак из дорогой добротной ткани, строгие брюки такого же цвета, белую сорочку и белый же пикейный жилет и перчатки. В довесок к этому добру полагался замысловатый галстук, называемый пластроном и черные лакированные туфли.
— Вам помочь одеться? — услужливо спросил Федор.
— Нет, спасибо.
— В таком случае, жду в машине у ворот, — поклонился шофер.
Он ушел, я же быстро оделся и вышел из комнаты, но направился не к воротам, а к женскому общежитию. По моим наблюдениям, Дарья тратила довольно много времени на то, чтобы собраться куда бы то ни было, поэтому я хотел встретить ее и поговорить по пути к машине.
— Граф, — заискивающе промурлыкала одна из двух молодых ворожей, которые выходили из общежития, и стрельнула в мою сторону небесно-синими глазами. — Какими судьбами?
— Я пришел за Дарьей.
— Она уже вышла, — сказала вторая девушка. — Вы с ней разминулись буквально на минуту.
— В таком случае, прошу меня простить.