— Ты говорил с Деей, — догадалась Дарья и покачала головой. — Давай не станем переливать из пустого в порожнее. Пусть все будет так, как есть. По крайней мере, пока.
— Это не решит проблему.
— Мою проблему ничего не решит, — печально улыбнулась девушка. — Я приняла ее и учусь с ней жить. Тебе тоже придется.
— «Придется»… ненавижу это слово.
— Тем не менее, тебе придется, — Дарья язвительно выделила это слово, — поговорить с Распутиным. И я бы на твоем месте не заставляла его долго ждать.
На этом мы и распрощались: девушка вернулась в общежитие, а я пошел в кабинет наставника, где тот ожидал меня в мрачном нетерпении. Стоило двери открыться, как два темных глаза Распутина, сурово глядящие из-под сведенных бровей, впились в меня не хуже пиявок. Сам хозяин кабинета привычно сидел за своим столом в компании бутылки все с той же настойкой, чей вкус явственно ощущался на моем языке даже при обычном взгляде на мутную жижу.
— Явились, — голос Распутина прозвучал резче, чем обычно.
— Как видите, — выдержав тяжелый взгляд, я прикрыл за собой дверь и, не дожидаясь приглашения, уселся в кресло. — Прошу простить за опоздание.
— Опоздание, граф, меряется минутами, а не часами. Вы же отсутствовали и вовсе целые сутки.
— На то имелись веские причины.
— Мне о них известно, — хмуро кивнул Распутин. — И это единственная причина, по которой вы не получите письменный выговор, которого, без сомнения, заслуживаете.
— Но устного мне, очевидно, не избежать.
— О чем вы думали, граф? — наставник подался вперед и оперся на локти.
— О том, что бойцам может понадобится помощь. — Честно ответил я, с вызовом глядя в глаза Распутина.
— Они выполняют свой долг, — отчеканил он. — Их задача — сдерживать полозов. Ваша — получать знания. Но, вместо этого, вы решили сложить голову в какой-то авантюре!
— От этой авантюры, как вы изволили выразиться, зависели жизни людей.
— Управители прошли обучение. Императорские драгуны бы справились…
— Они не справились, — в этот раз голос повысил уже я. — Поручик погиб, курсант второго года едва не отправился следом за ним, а оставшийся драгун не имел шансов против полоза второго класса.
— И, если бы не ваше героическое появление, все пошло бы прахом, — скривился Распутин и откинулся на спинку стула, сцепив пальцы под подбородком.
— К чему вы клоните? — мне надоело ходить вокруг да около.
— К тому, что перспективный кадет не должен столь беспечно рисковать своей жизнью. — Вскрыл карты мой наставник. — Вокруг творится что-то неладное. Полозы проявляют все большую активность. Вы же помните копию гувернантки? Под домом ее матери находилось небольшое гнездо, где дозревало подобие начальника Академии. Сейчас нам всем стоит проявить наибольшую осмотрительность. Особенно это касается вас, граф. Я не для того посвящал вас в суть проклятия наших драгунов, чтобы вы так просто угробили и себя, и Чернобога.
— Действительно, — криво усмехнулся я, — пусть лучше умирают другие.
— Вы еще слишком юны, чтобы осознать серьезность ситуации, — по лицу Распутина было видно, что ему с трудом удается сдерживаться. Он снова налил себе настойки и залпом выпил. — В наших руках огромная сила, которая может потребовать серьезной жертвы. Если нам суждено погибнуть, то наши жизни должны лежать на алтаре победы над Великим полозом, а не прерваться в глупой стычке или дуэли.
— Я не стану стоять и смотреть, как гибнут другие, — я вскочил на ноги.
— Тогда вы глупее, чем я думал, — прорычал Распутин и тоже поднялся из-за стола. — Знаниям и великим свершениям вы предпочтете простой солдатский мундир⁈
— С радостью. — Холодно произнес я. — Не всем же быть учеными и избранными, кто-то и воевать должен.
— Как вам будет угодно, — заместитель начальника Академии повернулся к единственному окну, задернутому плотной занавеской. — Меня предупредили о том, что сегодня ночью вы покинете территорию. Будь на то моя воля, вы бы и шагу из Академии больше не ступили до окончания обучения.
Я промолчал. Тогда Распутин, не поворачиваясь, продолжил:
— Но ничего не освобождает вас от учебных обязанностей. Сегодня была лекция. Ознакомьтесь с конспектом кого-то из своих сокурсников. Теперь можете быть свободны.
Поборов желание высказать наставнику все, что о нем думаю, я покинул кабинет и направился в общежитие. У входа на лавочке сидел бледный граф Шереметьев и, запрокинув голову, смотрел на ясное осеннее небо.