Читать книгу «"Фантастика 2025-84". Компиляция. Книги 1-10» онлайн.
— Они отказали, — произнес Распутин, пока Чернобог поднимал нас выше. — Не хотели ворошить прошлое и будить то, с чем не могут совладать. — Он, наконец, оторвал взгляд от шлема-маски и взглянул на меня. — Странно, что вы решились сесть на трон управителя этого доспеха. Вас не предупреждали о последствиях?
— Предупреждали, — мое утверждение являлось ложью лишь отчасти, так как Прохор пытался меня остановить. — Но я сам решаю, что и как мне делать.
— Упрямство, достойное лучшего применения, — скупо улыбнулся Распутин.
— Если бы не оно, мы бы не разговаривали, — я пожал плечами, — а в этих землях кишели бы полозы.
Латная перчатка, на которой мы стояли, дернулась и замерла напротив шлема. Забрало с лязгом поднялось, являя нам кабину управления. Изнутри тотчас же повеяло могильным хладом. Распутин подался вперед, но не рискнул ступить внутрь. Вместо этого он замер и принялся внимательно разглядывать старый потертый трон управителя. Мужчина протянул руку, но тут же ее одернул, словно боялся, что забрало, словно гигантская пасть, закроется и сделает его калекой.
Зная характер Чернобога, я мог бы с уверенностью сказать, что подобная выходка была бы вполне в его духе.
— Сколько же ваших предков нашли свой конец, сидя на этом месте? — несмотря на то, что вопрос звучал риторически, наставник вполоборота взглянул на меня. Его бледно частично сокрытое длинными спутанными черными волосами лицо выглядело жутко.
— Понятия не имею, — выдержав тяжелый взгляд, ответил я. — Но, насколько мне известно, до нашего с ним знакомства, доспех очень долго стоял без дела.
— Ваши близкие родственники страшились проклятья, — подняв руку, Распутин осторожно провел кончиками пальцев по краю забрала. — В наш век для многих это слово звучит, как пережиток прошлого, суеверие или бред сумасшедшего. Но, уверяю вас, граф, проклятье драгуна реально. И теперь, когда я воочию увидел ваш доспех, утверждаю, что он проклят.
— И у вас есть тому подтверждение? — ни мой голос, ни взгляд, не выражали сомнений. Наоборот, я оказался заинтригован словами наставника.
— Абсолют — непростой металл. — Тихо произнес Распутин. — Он прибыл к нам из тех мест, о которых мы ничего не знаем, и обладает такими тайнами, которые не постичь смертному разуму. Скажите, что, по-вашему, есть душа?
— С такими вопросами вам лучше обратиться к настоятелю местного монастыря. Хотите, я вас познакомлю? У нас с ним отношения не задались, но вдруг вы поладите?
Распутин лишь презрительно хмыкнул.
— Душа — есть энергия, заключенная в оболочке тела, — сказал он. — И когда оболочка увядает или погибает, энергия высвобождается. Если мы умираем на поле боя, дома или где-то еще — душа устремляется вверх, так как не имеет веса.
— А грехи тянут ее вниз? — не удержался я от сарказма.
— Оставьте эти мысли священнослужителям, — поморщился Распутин. — Мы говорим о науке, а не о религии, граф. Современные ученые считают, что наша энергия, сознание, если хотите, устремляется в космос.
— Вас бы отец Иоанн тоже невзлюбил, — вынес свой вердикт я.
Распутин пропустил мой комментарий мимо ушей и продолжил:
— Но, если погибнуть внутри драгуна, — он снова провел пальцами по вороненой броне, — абсолют впитает энергию, поглотит душу и присоединит ее к тем, которые в нем уже заключены. Вечная тюрьма, вечное проклятье…
— И как же оно может воздействовать на живых управителей? — у меня пересохло во рту, от чего голос сел и прозвучал глухо и безжизненно.
— Как по-вашему, что испытывает умирающий внутри брони воин? — спросил Распутин, заглянув мне в глаза.
Несмотря на то, что я и сам окончил свою прошлую жизнь в схожей ситуации, делиться этим с наставником было бы глупо.
— У меня в этом не сказать, чтобы большой опыт.
Распутин не оценил мою попытку отшутиться и уйти от ответа.
— Что испытывает управитель, погибая внутри драгуна? — повторил он свой вопрос.
Все, что сохранила моя память, так это желание прикрыть ребят и забрать с собой как можно больше врагов. Никакого страха, только…
— Злость. — Тихо произнес я.
— Именно, — удовлетворенно кивнул мой наставник. — Это основное чувство того, кто решается принять героическую смерть на поле брани. Иногда она смешивается с отчаянием и ненавистью, возможно, с желанием кого-то защитить. Но злоба есть всегда. Она пропитывает покидающую тело душу, черной гарью впитывается в броню, уродливыми шрамами вспарывает ее изгибы, ядом вытравливает темные литании ненависти и проклятья на благородной стали. И все это копится веками. Десятки душ сливаются в одну, формируя сознание драгуна.
— И чем древнее доспех…
— Тем чернее его душа, — закончил за меня Распутин. — Прибавьте к этому закалку кровью порченых и получите своего Чернобога. Это не боевой доспех, не машина войны, а чистое воплощение концентрированной ненависти, которой тут скопилось столько, что она сочится сквозь зазоры да трещины, отравляя все вокруг.