— Это я могу вам помочь, — Распутин жестом пригласил меня в свой кабинет.
За время моего отсутствия здесь почти ничего не изменилось. Разве что некоторые книги их шкафа перекочевали на стол вместе с бутылкой мутной жижи и граненым стаканом. А еще в кабинете пахло дымом и гарью.
Усевшись в то же кресло, которое занимал несколько дней назад, я выжидающе взглянул на Распутина. Тот прошелся по кабинету взад-вперед, после чего указал мне на стопку книг.
— Как видите, не вы один читали. Правда, времени у меня было меньше. Начальник Академии убыл в столицу, а меня оставил разгребать все это дерьмо с полозами. — Массивные кулаки Распутина сжались и разжались. Он шумно втянул воздух ноздрями, решительным шагом подошел к столу и выпил жижи прямо из горлышка бутылки.
— Вам не помешало бы отдохнуть, — осторожно заметил я.
— Сам знаю, что мне помешает, а что нет, — фыркнул наставник, но немного смягчился. Видимо, подействовал его настой, от одного запаха которого у меня срабатывал рвотный рефлекс. Распутин сцепил руки на груди, глубоко вдохнул и выдохнул. — Прошу меня простить. Использование драгуна дается мне тяжелее с каждым годом.
— А не пробовали поменять модель? — предложил я. — Сейчас много новых.
Распутин хрипло рассмеялся. Его смех представлял из себя смесь надсадного кашля и карканья старого ворона.
— Если предам Кощея — это станет последним, что я сделаю. Вы тоже. Не вздумайте править иными драгунами, кроме своего. Вы с ним теперь связаны навечно.
— Это вы в книгах вычитали?
— Это я знаю на собственном опыте. Но сейчас не об этом.
— А о чем?
— Юность всегда сопряжена с нетерпением, — вздохнул Распутин и тяжело опустился на свой резной стул. — Знали бы вы, скольких оно сгубило.
Я промолчал, предоставляя собеседнику возможность закончить мысль. Но он дернул головой, словно отгонял дурные мысли и сменил тему:
— Мне не удалось выяснить, отчего вы не подвержены проклятью. Посему я хотел бы осмотреть вашего драгуна. Сможете это устроить?
— Хотите, чтобы я пришел на нем сюда?
— Нет. Хочу посетить ваше поместье. — Тон Распутина не предполагал отказа.
— Но учащимся запрещено…
— Я решаю, что запрещено учащимся, — мой наставник порывисто встал, его глаза сверкнули гневом. Вновь шумно вдохнув, он припал к бутылке и не отрывался, пока не выпил половину. — О полозах не беспокойтесь. В ближайшее время они к нам не сунутся.
Мне лишь оставалось позавидовать выдержке этого мужчины — после проделанного он и глазом не моргнул. Несмотря на отвратный вкус настоя, на суровом лице не дернулся ни один мускул. Наверное, он уже привык. Если к такому, конечно, можно привыкнуть.
— И когда выезжаем? — только и спросил я.
Ответ Распутина был предельно лаконичен:
— Сейчас.
6. Во тьме веков
Федор внял моей просьбе явиться как можно быстрее и прибыл в кротчайшие сроки. По дороге до поместья он выжимал из своей машины все, что только мог. Моментами она так подпрыгивала на кочках, что уходила в недолгий полет, завершающийся далеко не самой мягкой посадкой.
Всю дорогу я рассказывал наставнику о Чернобоге. Он слушал молча, смотрел в окно и лишь изредка кивал, видимо, чтобы хоть как-то обозначить свою вовлеченность. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Но по глазам черноволосого мужчины становилось понятно, что он жадно ловит каждое мое слово, так что подбирать их приходилось с большой осторожностью, чтобы не сболтнуть лишнего.
Когда автомобиль миновал парк и остановился у крыльца, Распутин первым вышел наружу, искоса глянул на моего шофера и пробормотал:
— Хорошо, что простому люду не дано править драгунами.
— Прошу простить, — немного смутился Федор, — но Его сиятельство велел поспешать.
— Все хорошо, — успокоил я шофера, — иди отдохни.