— Да у тебя сегодня философский настрой. — Прислонившись спиной к стене, я встал подле Дарьи.
— Он бывает у меня чаще, чем любой другой. — Ее серые глаза вновь обратились к окну. — Или ты не замечал?
— Замечал. Но прежде ты не выглядела такой несчастной. Что случилось?
Дарья посмотрела на меня так, словно просила за что-то прощения. Прежде чем ответить, она долго подбирала слова, а когда заговорила, ее тихий голос дрожал, словно задетая неосторожным пальцем струна.
— Твои братья… они погибли из-за меня.
— Спорное заявление, — я покачал головой. — Не думаю, что ты смогла бы убить двух управителей драгунов. Или мне о тебе что-то неизвестно? — неловкая шутка, призванная разрядить обстановку, сделала ее только хуже. Едва договорив, я мысленно выругал себя за глупость.
— Неизвестно, — взгляд Дарьи стал пустым, она слабо кивнула. — Ты знал, что «черная невеста» — это не страшная сказка?
— Шереметьева рассказала тебе, — понял я.
— Как вижу, не только мне, — девушка вздохнула. — Раз ты все знаешь, то, выходит, я зря сидела здесь и выдумывала, как все объяснить. Лучше нам не видеться. А как только вернемся в твой особняк, я тотчас же съеду.
— Куда?
— Куда-нибудь, — пожала плечами Дарья. — Попрошу Нечаева подыскать мне жилье ближе к штаб-квартире канцелярии и…
— Не говори глупостей, — прервал я девушку. — Шереметьева сказала, что ей надо все проверить.
— И она проверила. — Дарья снова отвернулась и уставилась в окно. Ее плечи мелко задрожали. — Мой дар — мое проклятье. Он воздействует на разум. Внушает пагубные мысли. Вызывает дурные сны. Склоняет к…
— Ерунда, — убежденно заявил я, скрестив руки на груди. — У меня подобных мыслей не было. К тому же, разве ты не должна быть влюблена в того, кто… — слова встали у меня поперек горла, когда в отражении Дарьи на стекле тускло заблестели слезы. — Так ты…
Девушка повернулась, потупила взгляд и коротко кивнула.
— Поэтому я должна уехать, пока не сгубила и тебя, — она закусила губу и попыталась отвернуться, но я мягко удержал ее за подбородок.
— Если хочешь свести меня с ума, то занимай очередь сразу за моим драгуном, а если хочешь убить, то там места наперед расписаны. Будешь сразу за Великим полозом.
— Снова ты храбришься, — Дарья хотела сказать что-то еще, но я подался вперед и поцеловал ее.
Сначала девушка пыталась отстраниться, но потом обхватила меня за шею и прижалась всем своим трепещущим телом. Наш поцелуй под луной длился и длился, пока мои руки не потянулись к застежкам ее платья.
— Не здесь, — выдохнула Дарья. — Не в библиотеке.
— А мы не будем шуметь, — пообещал я.
— Нет, — она все же отстранилась. — Не как с Наталией.
— Так ты знаешь? — сначала я вспомнил нашу близость с Наталией Бобринской в библиотеке ее отца, а потом и то, как снес ей голову. От таких воспоминаний вечер сразу перестал быть томным.
— Вы шумели, — теперь улыбнулась уже Дарья.
— Но там и библиотекаря не было, — вновь попытался отшутиться я, стремясь снизить градус неловкости.
Повисла неловкая пауза.
— Так что там с твоим драгуном? — нарушила тишину Дарья.
Я начал загибать пальцы:
— Он древний, проклятый, сводит с ума мужскую часть моего рода с первого своего появления и я, кажется, следующий.
— Но ты в своем уме, — возразила девушка. — И ты не такой, как другие Воронцовы.