Дарья улыбнулась, но все же покачала головой:
— Едва ли найдется хоть один управитель драгуна твоего возраста, который способен на то же, на что и ты. Твой случай — уникален, как и Чернобог.
— Надеюсь, Распутин думает так же, — пробормотал я, увидев заместителя начальника Особой Императорской Военной Академии.
Мужчина в простых черных одеждах стоял на высоком крыльце и о чем-то говорил с двумя молодыми людьми в одинаковых темно-синих костюмах, больше похожих на армейские мундиры. Мне не составило труда догадаться, что это форма кадетов первого года обучения. Ведь единственное, что я помнил о брошюре от Дарьи, так это фото курсанта на первой странице.
Значит, эта парочка — мои сокурсники.
Федор остановил машину у крыльца и поспешил открыть дверь перед Дарьей. Я, по своему обыкновению, выбрался без посторонней помощи. Стоило мне выпрямиться, как взгляды Распутина и курсантов мгновенно обратились ко мне.
— Граф Воронцов, — учтиво кивнул мне Распутин, хотя взгляд его темных глаз оставался колким и холодным. Пока мне оставалось лишь гадать, ведет ли себя этот человек так со всеми, или же лишь я чем-то удостоился особой «почести».
Курсанты смотрели на меня с любопытством. Высокий и статный голубоглазый блондин держался гордо и немного вызывающе, тогда как второй, темненький и болезненно бледный, улыбался несколько виновато и постоянно поправлял соскальзывающие с длинного тонкого носа очки.
— Григорий Ефимович, — я ответил на приветствие и взглянул на курсантов. — Господа.
— Князь Зорский, — представил мне блондина Распутин.
— Лев Анатольевич, — парень сжал мою руку намного сильнее, чем того требовали правила приличия.
— Михаил Семенович, — я ответил тем же, и заметил в голубых глазах аристократа искорку азарта.
— А это граф Шереметьев, — Распутин указал на темненького доходягу.
— Николай Петрович, — слабо улыбнулся парнишка, чье рукопожатие оказалось настолько вялым, что я даже побоялся сломать ему пальцы. — Наслышан о ваших подвигах… как и все здесь.
— Мне просто повезло, — отмахнулся я. Никогда не любил заострения внимание на собственной персоне. — Позвольте представить вам графиню Дарью Сергеевну Полянскую — мою невесту, — произнес я.
— Господа, — улыбка у Дарьи вышла приветливой, но сдержанной.
— Все еще невеста? — вскинул кустистую бровь Распутин.
— Мы не хотим торопить события, — сообщил я ему. — Думаем, сначала закончить обучение.
На самом деле, Дарья пару раз начинала разговор на тему разрыва фиктивной помолвки, но я постоянно переводил тему. Репутация девушки и так была, мягко говоря, мрачной. Весть о новом разрыве навечно закрепила бы за ней статус «черной невесты» и породила бы массу слухов.
Зная Дарью, я мог с уверенностью судить, что она отчаянно бы делала вид, что не замечает их, но в глубине души переживала бы куда сильнее, чем позволяла видеть окружающим. Мне же и дальше разыгрывать молодого влюбленного ничего не стоило, к тому же, мой интерес к графине Полянской уходил дальше обычной дружбы. И чем дольше я ее знал, тем приятнее мне казалась ее кампания.
— А не боитесь, что кто-нибудь может украсть сердце вашей ненаглядной? — с самодовольной улыбкой поинтересовался Лев.
— Любой, кто захочет это сделать, рискует потерять свое собственное, — в отличие от молодого князья, моя улыбка вышла весьма мрачной.
Дарья незаметно пихнула меня локтем в бок.
— Если что-то в этом мире и не меняется, так это характер Воронцовых, — задумчиво произнес Распутин, и в его холодном взгляде что-то неуловимо изменилось. — Но ваше желание сосредоточиться на учебе весьма похвально. Посмотрим, что из этого выйдет. — Слова, как и выражение лица этого хмурого мужчины, были весьма неоднозначны.
Я предпочел сделать вид, что не распознал в речи Распутина двойной подтекст и беззаботно произнес:
— Вы не разочаруетесь.
— Посмотрим, — повторил Распутин, вернув своему лицу беспристрастное выражение. — Церемония начала обучения скоро начнется. Остальные уже внутри. Пройдемте в главный зал.
— Конечно, — князь Зорский пошел первым.
Сутулый Шереметьев посеменил следом. Распутин же остался на месте и выжидающе смотрел на нас.
— Барин, — шепнул мне Федор так, чтобы слышала и Дарья, — вещи ваши вчера доставили. То, что сегодня с собой взяли, я отвезу к общежитиям. Там уже прислуга в комнаты снесет. Сам я уеду. Ежели понадоблюсь — телеграфируйте, и сразу примчу.