Мы с князем играли в «гляделки» чуть ли не минуту. Воцарившуюся в доме тревожную тишину нарушил Прохор. Мужик шумно сглотнул и дрогнувшим голосом предложил:
— Может, вам водочки принести?
— Нет! — сурово рыкнул князь.
Я же решил, что хуже уже не будет, поэтому велел дворскому:
— Неси. Только холодненькой. И закусить что-нибудь
— Будет исполнено, Ваше сиятельство! — все в Прохоре говорило о том, насколько он рад покинуть наше с князем общество.
Мужик вышел из залы, и мы с Орловым остались наедине. Князь сверлил меня свирепым взглядом, я же смотрел на него спокойно, даже дружелюбно.
— Что послужило причиной дуэли? — никогда не любил ходить вокруг да около.
— Воронцов, ты мало того, что дерзкий мерзавец и хам, так еще и наглец, — ладонь князя легла на рукоять сабли.
— Каюсь, грешен, — на всякий случай я поднялся на ноги — если высокородный гость удумает чудить и бросится на меня с оружием, придется его успокоить. Благо, подходящие навыки у меня имеются.
Но князь взял себя в руки и выпрямился, одернув форму.
— Ты оскорбил мою невесту! — выпалил он. — Прилюдно.
На миг я пожалел, что судьба дала мне второй шанс в виде жизни в графском теле. Точнее шанс-то шикарный, если не принимать во внимание скверную репутацию Воронцова, а теперь и мою собственную.
— Князь, — миролюбиво начал я, — кто старое помянет, тому глаз вон.
— А кто забудет — тому оба, — процедил сквозь зубы Григорий Орлов. — Будем стреляться. Немедля! Мои секунданты ждут…
— Два часа ждали и еще немного подождут, — я заметил, как приоткрылась дверь, и в нее протиснулся Прохор с подносом в дрожащих руках.
Видимо, встречать высоких гостей моему дворскому приходилось нечасто.
Что-что, а вот помощник мне достался простоватый, зато смышленый — помимо запотевшего графина и закуски, он захватил и вторую стопку. Прохор аккуратно поставил ношу на низкий столик и попятился к стене, а от нее к двери.
— Желаете ли чего-то еще? — тихо спросил он.
— Нет, свободен, — сжалился я над мужиком — пусть немного успокоится. Сам же подошел к столику и разлил холодную водку по рюмкам.
— Я же сказал, что не буду, — напомнил князь. — И вам не советую. Наша дуэль неизбежна. Никому не позволено скверно отзываться о моей невесте. Ее позор я смою вашей кровью.
— Может, обойдемся извинениями? — в первый же день пребивания в новом теле мне жутко не хотелось стреляться с князем, хотя тот и нарывался.
— Граф Воронцов желает извиниться? — князь выглядел удивленным. — Это что-то новенькое, — он криво усмехнулся, взял со стола стопку и залпом опрокинул ее. Закусывать не стал, только шумно втянул носом воздух, да подкрутил залихвацкие усы.
— Все когда-то бывает впервые, — я тоже выпил без закуски. — У меня, знаете ли, за последние несколько часов многое в жизни кардинально изменилось. Как говорится — я сегодня не такой, как вчера.
— Но за «вчера» тоже придется ответить, — заупрямился князь, наблюдая, как я наливаю по второй. Возражать он не стал. Взял рюмку, качнул ей в мою сторону и заявил. — За упокой твоей души. Не чокаясь.
Мы снова выпили.
— А теперь пошли, — бодро скомандовал князь. Сунув в рот кусок красной рыбы, он резко развернулся на каблуках и направился на выход. — Стреляться!
Вот же заладил…
— Надо по третьей выпить, — я не двинулся с места и снова налил нам.
— Это почему же? — мой собеседник обернулся и вскинул бровь.