Читать книгу «Пермский Губернский 7. Ультимат (Том 1)» онлайн.
Тем более, конкуренция оказалась ещё жестче, чем ей показалось на первый взгляд.
И ладно – секазная блондиночка из бухгалтерии хотя бы жила отдельно! Но все остальные «воздыхательницы» нагло переселились к Осокину на хату.
Ах да... Барышня-дворянка тоже пошла лесом! Как-то Иришка подслушала разговор, где Фёдор общался со страшим Артовым и ясно дал понять, что никакие отношения с Ксюшей его не интересуют. Уже хорошо! А-то уж больно молодая, красивая и богатая. Тут таких не надо… И без того, что не мамзель, то с приветом.
С приветом…
А, кстати! Если так подумать, то кто остался из претенденток на детородный орган Светлости? Вика – рыжая женщина-медведица. Красивая. Прыткая. В меру умная… И вечно жмётся к Осокину, словно он её игрушка! Отвратительно.
Ирис фон Бетховен – развратная, но очень свойская девочка-собачка. Очень милая. Старательная. Исполнительная. Ещё и козыряет в костюме горничной, что явный плюс десять к секазности! Ужасно.
Голубика – тупая, как пробка, но очень пленительная брюнетка-супергероиня. Сильная. Ленивая. Но может без зазрения совести напасть и отжухать Осокина. Подлиза восьмидесятого уровня. Но кровожадная! Однако непосредственность и комбинезон «Людей-Х» тоже придаёт ей дополнительные баллы к секазности. Плохо.
И, наконец – Кира.
Маленькая. Настырная. Надоедливая. С телом ребёнка. Ещё и убийца, которой хлебом не корми, дай кого-нибудь нафаршировать свинцом. Ходит в короткой юбке-карандаше по офису. Смущает Осокина. Отправляет фотографии, пытаясь намекнуть на повтор интимной близости. Не терпит алкоголь. Но хорошо готовит.
При всех нюансах, Кира оказалась самой простой. Сверхспособностей нет. Да и формами её природа обделила… Но, как говорил Парацетамол: «Слабость нужно превращать в достоинство!»
Точно!
Рано или поздно Осокину надоест тусить с этими супер-жабами, и он захочет обычную девушку. Без способностей и прочих прибабахов! А кто ближе всего? Конечно же, Кира! Ещё и готовит хорошо.
Чем не идеальная невеста?
Замок входной двери щёлкнул, и в квартиру ввалилась «покоцанная команда».
- Ребята! С возвращением! А я вам тут чебуреков… - Кира выглянула в коридор и ужаснулась.
Мало того, что в компанию проникла ещё одна черноволосая красотка с фиолетовыми радужками глаз, почти, как у Голубики. Так они ещё и дочку Мерлина притараканили! ЗАЧЕМ?!?!
- О! Иришка! В общем, готовь ещё две тарелки. – доброжелательно распорядился Осокин: - Это Лэмия – она космическая путешественница. Сонечку ты знаешь. Они пока поживут у нас!
- А… Ага… - Кира покорно пошла доставать ещё посуду и приборы.
ИНОПЛАНЕТЯНКА И ЗОМБИ?!?!?! СЕРЬЁЗНО?!?! ЭТОТ РАЗВРАТНЫЙ ДВОРЯНИН, ХОТЬ КОГДА-НИБУДЬ УГОМОНИТСЯ?!?!?!
Глава 5
Как говорил мой старший брат Сетизей: «Темноте не позволено изгнать тьму. Лишь свет может это сделать».
Пока в душе не вспыхнет солнце – не видать мне победы над Мегардом. А я злился… Очень злился.
Во-первых, мне не давало покоя моё естественное родство с Всебогом. Кажется, Леман говорил, что Мегард отдал мне больше, чем всем остальным. Или, что-то вроде того. К сожалению, сейчас я уже не вспомню.
А во-вторых, поведение чокнутой ведьмы превратилось для меня не в очередное обострение безумия… а в простое проявление человеческих чувств. Человеческих! То есть, тех, о которых Мегард даже запрещал разговаривать.
Пускай Лэмия, что сейчас мирно посапывала в гостевой кровати и утверждала, будто бы моё отношение не изменилось… Но на самом деле, всё было бы совершенно иначе!
Мне казалось, что ведьма видит во мне потенциальный предмет для её убийства. А ещё… Не буду врать – я был уверен, что Аделаида видит во мне слабака. Мол, стоит ручкой поманить, как крошка Глэйтрон тут же прибежит и всё сделает.
Мегард всегда утверждал, что доброта и сострадание – великие слабости гуминитов. Что из-за этих чувств они превращаются в беспомощных тряпок. А ведь я… в тайне сопереживал ведьме. Несмотря на её, якобы мерзкое отношение ко мне. Несмотря на то, что все мы – Ультиматы, считали Аделаиду конченой и сумасшедшей.
Внутри меня спорило два начала - человеческое и божественное, но Эрарат утверждал, что у Ультимата должно быть только одно. Что мы едины в своей сущности. И, что всё человеческое нам… чуждо.
Всё моё детство… Да, что там? Вся моя жизнь до условной смерти и «волшебного попаданства» сюда оказалась ложью. Иллюзией, грамотно разыгранной Мегардом.
Отсюда и ненависть к Всебогу. Отсюда и сострадание к бедной замученной женщине, которую нам обрисовали, как ужасного монстра… Отсюда и ярость, кипевшая во мне почти тысячу лет.