— Сколько я должна?
Уголок его рта на короткий миг подрагивает.
— Все оплачено.
Я сужаю глаза.
— Эм, нет. Шины недешевые. А эти, — я жестом показываю на гладкую черную резину, — «Мишлен». Просто скажи мне, сколько я должна, и я все возмещу.
Его глаза пристально глядят в мои, прежде чем он медленно повторяет:
— Все оплачено, Джорджия.
Я разочарованно выдыхаю.
— А я только что сказала, что возмещу стоимость. — Поместив руку на бедро, я смеряю его суженным взглядом. — Слушай-ка, не шибко-то мне и хочется быть в долгу у главаря банды.
Когда его рот подрагивает во второй раз, я почти уверена, что он пытается подавить улыбку.
— Я сообщу боссу и свяжусь с тобой. — Дэниел разворачивается и направляется обратно к своей машине.
— Проследи, чтобы он не забыл сообщить мне, сколько я должна, — обращаюсь я к нему вслед.
Открыв дверь своей машины, Дэниел приостанавливается. С загадочным выражением лица он опускает солнцезащитные очки на глаза.
— У меня такое ощущение, что он не забудет. — Затем он проскальзывает внутрь.
Боже правый. Бандиты такие странные.
***
Проснувшись утром, я обнаруживаю нацарапанное послание на самом верху листочка в моем блокноте со списком дел, который лежит в центре моего кухонного стола — того самого кухонного стола, который был опорочен в пятницу вечером.
По моим щекам разливается жаркий румянец, и я сжимаю пальцы в кулаки, пытаясь погасить пламя надежды на то, что эта записка от определенного мужчины.
Небольшой наклон мужского почерка придает буквам небрежный вид, но само послание не оставляет сомнений в том, от кого оно.
«В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ НЕ УВИЛЬНЕШЬ, РЫЖАЯ».
Невольно провожу пальцем по написанным словам, прежде чем натиск действительности пробирает меня. Я знаю, как мыслят люди. Татуировщик, создавший произведение искусства поверх шрамов, не смог полностью скрыть свое любопытство и жалость.
Возможно, Бронсон просто любопытен и хочет удовлетворить это чувство. Возможно, в этом дело. Тот факт, что за выходные он больше не объявлялся, может служить тому подтверждением.
Тем не менее, я ценю, что один из его людей стоит у моего бордюра и наблюдает за окружающим из своей машины. Это, как ни странно… так заботливо с его стороны.
Несмотря на это, я не могу допустить, чтобы у меня возникли идиотские девчачьи фантазии о том, что между нами может быть что-то большее. Я не знаю этого мужчину по-настоящему. Он предположительно хладнокровно убивал людей. Это не тот человек, с которым я хотела бы связываться, ведь я сбежала, чтобы начать жизнь заново.
Уэйд ответственный. Он добрый и вежливый. Уважаемый. И что с того, что его поцелуи не воспламеняют каждое нервное волокно в теле? Что с того, что его прикосновения не доводят до исступления? Я могу и без этого прожить.
Истина заключается в том, что я не подхожу ни для одного из них. Несмотря на то что я не использовала свою способность более десяти лет, она всегда оставалась со мной. Она является частью меня, независимо от того, хочу я это признавать или нет.
Во мне живет нечто темное — именно то, о чем утверждала мать Джесси. Внутри таится демон либо какая-то темная сущность, и как бы мне ни хотелось отрицать или даже не обращать внимания на ее присутствие, я все равно не могу.
И хотя Бронсон — полная противоположность Уэйду, он дал понять, что не верит моим объяснениям о том, что со мной говорят мертвые люди. Может, он и убивал людей, но до меня ему еще далеко.