Читать книгу «По ту сторону тьмы» онлайн.

Жесткость его члена, обтянутого брюками, вызывает во мне новый прилив возбуждения.

— Черт подери, рыжая. Если от одного лишь прикосновения ко мне ты потекла на мои пальцы, то мне необходимо выяснить, какой мокрой ты станешь, когда мой член окажется внутри тебя. — Каждое произнесенное слово звучит так, будто дерет его горло — грубо и первобытно.

Он опускает голову, чтобы прикусить кожу на моей шее.

— Как считаешь? Могу ли я выяснить?

Не знаю точно, слова ли его неприличные или то, что он просит моего разрешения, распаляют до высот мое желание. Каким-то образом я осознаю, что этот мужчина — убийца, спец в запугивании, преступник — не заставит меня зайти дальше, чем мне удобно.

От этого знания мои руки отчаянно тянутся к его брюкам, пытаясь расстегнуть молнию. Он издает грубый звук, а затем быстро стягивает с меня шорты, стаскивает их с ног и отбрасывает в сторону.

Затем, словно я легковесна, он поднимает меня и сажает на кухонный стол.

Стоя между моими бедрами, он отстегивает что-то у основания позвоночника и кладет это на соседний стул. Оружие в кобуре.

Прежде чем я успеваю осознать, что нахожусь полуголой на кухонном столе с главарем банды, он расстегивают молнию на своих брюках. У меня пересыхает во рту, а все логическое мышление и сомнения развеиваются, когда он одним быстрым движением спускает брюки и трусы-боксеры.

Срань господня. Я особо-то и не питала трепетного благоговения к мужским придаткам, но этот впечатляет: длинный и толстый в обхвате; член выпирает, практически умоляя меня о прикосновении. Но Бронсон снова удивляет меня.

Он не набрасывается на меня подобно тарану, запихивая в меня свой член. Вместо этого он протягивает руку и обхватывает мой затылок, снова сводя наши рты вместе, словно он так же, как и я, пристрастился к нашим поцелуям.

Хотя наши поцелуи претерпели изменения. Остатки гнева распались на частички, уступив место чему-то неизведанному. Иногда его губы крепко прижимаются к моим, его язык настойчив, но затем уста становятся нежными и скользят по моему рту в нежных ласках.

Но сейчас его поцелуй требователен, влажен и так горяч, что я не могу удержаться и не обхватить рукой его твердый член. Я наслаждаюсь его стоном, который вырывается наружу, лишь слегка приглушенный нашими сплетенными губами.

Я разглаживаю предэякулят, собиравшийся на его кончике, и рука, сжимающая мой затылок, напрягается, прежде чем он отрывает свой рот от моего. Наши резкие вдохи раздаются в тишине; его глаза кажутся дикими от отчаяния.

— Введешь меня в себя? — Боже, его голос переполнен возбуждением и острой потребностью.

— А ты хочешь этого? — спрашиваю я сдавленным шепотом.

Его челюсть напрягается, и слова вырываются сквозь стиснутые зубы, словно он отчаянно пытается не потерять самообладание.

— Блядь, очень хочу. — Его ноздри раздуваются, а глаза вспыхивают, когда он опускает взгляд между моих бедер. — Хочу посмотреть, как твоя киска впускает меня внутрь, пока ты вставляешь мой член.

Я изумленно сглатываю. Похотливые слова Бронсона распаляют во мне возбуждение. Я выгибаю бедра, моя рука все еще сжимает его твердую длину. Его взгляд мечется между моим лицом и киской, где я провожу раскрасневшейся головкой его члена по своим складочкам.

Глаза мужчина закрываются, когда я в четвертый раз смачиваю его своим возбуждением. Его шея напрягается, а ноздри раздуваются, прежде чем его взгляд снова встречается с моим.

— Нравится дразнить меня?

— Возможно. — Я слегка выгибаю бедра, позволяя широкой головке его члена погрузиться внутрь. — Боже мой. — Мое дыхание вырывается хриплыми вздохами. Он уже растягивает меня, самым сладострастным образом, отчего мне требуется большего.

Сию же минуту.

Я сжимаю в ладонях его стройную, мускулистую задницу и тяну его вперед, отчаянно заставляя его погрузить в меня всю свою толстую длину. Хныканье поднимается по задней стенке моего горла, пока мое тело пытается приспособиться к нему.

Он кладет руку на стол, а затем подтягивает одну из моих ног вверх, чтобы обвить ее вокруг своего бедра. От этого движения он скользит еще глубже, и я цепляюсь за него; мои пальцы обвиваются вокруг его бицепсов.

Его горячее дыхание обдает мои губы, а голос едва слышен:

— Ты в порядке?

Знакомая искорка неповиновения вновь разжигается во мне.

— Мм, — лепечу я, желая, чтобы мой тон был более бесстрастным, а голос не таким хриплым от желания. — Думаю, сойдет.

Проходит секунда, а он не двигается. Он вскидывает бровь, и в его голосе слышится мрачный, раздраженный рокот.