— Или это ты сплошная неприятность? — Бронсон задает вопрос, его тон резкий и язвительный.
Его ехидство вызывает быстрый ответ, полный сарказма.
— Точняк. Это у меня такая привычка, шляться по ночам после свиданий, просто молитвенно прося кого-нибудь напугать меня до усрачки и испоганить мою машину.
Как же мне хочется видеть его перед собой, чтобы я могла вдарить его по морде. Но, наверное, хорошо, что его нет, потому что после фермерского рынка я не уверена, что смогу устоять перед ним.
Дэниел сворачивает на дорогу, ведущую к моему дому, и я поспешно добавляю:
— Ну, мы подъезжаем к моему дому, так что, да. За одну ночь я могу общаться только с ограниченным количеством тупиц, а ты уже переваливаешь за этот лимит. Чао. — Я тычу пальцем на кнопку, завершая разговор.
Моя грудь вздымается и опускается от затрудненного дыхания. Совершенно забыв, что я не одна в машине, я перекривляю его слова противным тоном.
— «Неприятности, кажется, ходят за тобой по пятам, не так ли, рыжая?» Фу. Ну что за козлина.
Дэниел паркуется на моей подъездной дорожке и выключает зажигание, но остается сидеть в тишине машины. Я изучаю его, особенно теперь, когда я знаю, с кем он работает. На кого он работает.
Пофиг.
Наконец он поворачивается ко мне, изучая меня пристальным взглядом.
— Ты что-то с чем-то, знаешь?
— Не могу определить по твоему тону, ты считаешь, это хорошо или плохо?
Он издает короткий, едкий смешок.
— Я отвечу тебе позже.
Я резко киваю.
— Круто. Я буду крутиться у телефона и ждать вердикта.
Ухмылка играет на его губах, прежде чем он открывает дверь.
— Давай я провожу тебя внутрь.
— Я справлюсь сама, — ворчу я, выходя из машины. Или пытаюсь это сделать, потому что дверь машины кажется такой, будто я пытаюсь сдвинуть что-то в десять раз тяжелее себя. Я с хрипом останавливаюсь и выглядываю из окна, пока Дэниел открывает мою дверь.
Я остаюсь на месте, искоса поглядывая на него.
— У этой штуки детский замок, что ли, или что-то типа того?
Дэниел вскидывает бровь, и это одно-единственное проявление изумления на его спокойных чертах лица.
— У тебя были проблемы с тем, чтобы открыть ее? — мой укоризненный взгляд не производит на него никакого эффекта, потому что он только хмыкает: — Пуленепробиваемые двери и стекло тяжелые.
Его объяснение выбивает из меня дух, словно я попала в другое измерение, где людям действительно нужны пуленепробиваемые автомобили. Пытаясь сохранить некое подобие храбрости, я задираю подбородок и выхожу из машины.
— Все чисто. Внутри и снаружи.
Тревога пронзает меня, и я оглядываюсь по сторонам, пытаясь определить, откуда в темноте вокруг моего дома доносится мужской голос. Возле входной двери у меня есть светильники с датчиком движения, но они не сработали.
Дэниел не выглядит обеспокоенным. Он лишь бросает взгляд в сторону уголка дома, граничащим с лесом. У меня никогда не было никаких проблем, когда я жила здесь, в глухомани, но сегодняшняя ночь меня официально напугала.
— Спасибо, мужик. — Дэниел еще раз осматривает окрестности, и мужчина делает шаг к нам. Лунный свет, пробивающийся из-под облаков, освещает его по частям. — Где твоя тачка?
На этот раз я улавливаю глубокий южный акцент мужчины.