Что за чертовщина?
Как только загорается зеленый свет и я собираюсь надавать на педаль газа, заднее стекло разбивается вдребезги, и раздается громкий треск. Я вскрикиваю и пригибаюсь на сиденье. Меня охватывает парализующий страх. А потом шины грузовика с визгом проносятся мимо меня и уносятся в ночь.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
БРОНСОН
— Браток, у тебя довольно приличного размера яйца, чтобы заявиться сюда и потребовать встречи со мной.
Браток. Я стискиваю зубы. Господи, этот мудак раздражает.
— Я заявился сюда, потому что происходит непонятное, и я хочу знать, стоишь ли ты за этим.
Ти-Мани ухмыляется, являя свой вычурный платиновый грилз. До чего же пустая трата денег. Это бабло могло быть направлено его людям — так, блядь, и должно было быть, — но он присвоил его себе, позволяя бизнесу своих людей умирать, позволяя им становиться беднее и не проявляя ни малейших угрызений совести по этому поводу.
Хоть я и могу править с помощью запугивания и оружия, когда это необходимо, однако мои люди знают, что я их прикрою. И я точно не позволю им голодать под моим присмотром.
Он откидывает башку на спинку кожаного кресла, глядя на меня так, словно я какой-то долбанный клоун, словно я не могу убить его голыми руками.
Зажав сигарету между пальцами, он затягивается и медленно выдыхает.
— Ничего я не творил, мужик. — Он ухмыляется, снова сверкнув металлом. — Кроме того, что я завалил шикарную скорпионовскую задницу.
Доумничался распиздяй. Я притворяюсь, что не понял его, и шокировано вскидываю брови.
— Хм-м. Я и не знал, что ты не по девушкам.
Проходит минута, прежде чем до его затуманенной задницы доходит, и он хмурится от отвращения.
— Да иди ты нахуй! Ты знаешь, что я имел в виду. Я оказался по самое не балуй в одной из скорпионовских девок. — Его улыбка широка, но в ней нет ничего дружелюбного. — Я не прочь погрузить свой член в такую обалденную киску.
Этот хренов говноед будет тянуть вечность, если я его сейчас не прикончу.
— Я здесь, потому что у нас громоздятся трупы, а Последователи — единственные тупорылые долбаебы, которые станут с нами связываться.
Улыбка исчезает с его лица, а на ее месте появляется хмурый взгляд.
— Я, сука, говорил тебе, что мы не имеем никакого отношения ко всему этому сранью. Но если ты будешь продолжать приходить и обвинять меня, я, возможно, передумаю.
Я пригвождаю его своим мрачным взглядом, до белого каления желая обнаружить хоть какие-то доказательства того, что он меня наебывает… но, блядь, снова все впустую.
Проклятье.
Я двигаюсь к его столу, и двое крупных мужланов, стоящих на страже по флангу от Т-Мани, делают шаг вперед, а их руки устремляются к кобурам с оружием.
Оставляю их без внимания и кладу руки на стол этого хуесоса.
— Хочу, чтобы следующее, что я скажу, стало тебе предельно, мать твою, ясно, — я понижаю голос и использую его настоящее имя, а не вычурное, которым он сам себя окрестил, — Дариус. Если я узнаю, что ты пиздишь и стоишь за всем этим, я лично отрежу твой ссаный язык.
Даже под темной кожей заметно, что он бледнеет, и при виде этого меня охватывает довольство. Я выпрямляюсь и киваю его наемным громилам.
— Джентльмены. Я сам найду выход.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
ДЖОРДЖИЯ
Мною овладевает неистовая дрожь, но каким-то образом мне удается надавить на педаль газа. Шины моей машины издают зловещий стук, но я полна решимости уехать отсюда.