— Спасибо, Мэриэнн.
Щеки женщины заливает едва заметный румянец. Обалдеть. Похоже, он производит впечатление на дам, независимо от их возраста.
Ее взгляд устремляется на меня.
— Надеюсь, тебе все понравится, Джорджия.
— Не сомневаюсь, что понравится. Большое Вам спасибо. — Я махаю ей рукой. — Было приятно с Вами познакомиться.
— Мне тоже. — Она переводит взгляд на Бронсона. — Пожалуйста, напомни своей маме, что завтра моя очередь везти ее в церковь. — Ее рот растягивается в теплую улыбку, а глаза светятся весельем. — Я недавно видела ее у палатки Эмилио, но не смогла привлечь ее внимание.
— Будет сделано. — Он кивает. — Спасибо, Мэриэнн.
Погодите-ка… у него есть мать?
То есть, естественно, у него есть мать. Не аисты же подбрасывают детей-бандюганов на пороги домов. Разве не изменило бы это мир людей?.. Представьте себе, что однажды вы опускаете глаза на порог вашего дома, и видите посапывающего младенца, до невозможного очаровательного, пристально смотрящего на вас и наставляющего пальцами пистолетик.
Даже мои мысли абсурдны. Хорошо, что они остаются у меня в голове, ибо, притормози, Джорджия. Это очередное доказательство, почему мне правильнее всего проводить большую часть времени среди мертвецов.
Но вернемся к вопросу о матери. Теперь мне любопытно, что она из себя представляет. Она тоже преступница? У нее тоже есть свой счетчик трупов своих жертв? Она тоже сердито косится на людей, как и ее сын?
Я шагаю в ногу рядом с ним, когда он ведет меня к проходу. Я пялюсь на него, изучая его профиль.
— Что? — ворчит он.
— Зачем ты это делаешь?
Он хмурится еще сильнее.
— Делаю что?
Я останавливаюсь и отхожу в сторону, чтобы пропустить других. Его взгляд пронзает меня, затем он осматривает окрестности и подходит к тому месту, где я сейчас стою.
Я сцепляю пальцы, чтобы подавить желание суетиться как безумная.
— Послушай. Ты вдруг стал… милым, и меня, честно говоря, слегка подташнивает от размышлений о том, что произойдет.
«Ну, к примеру, убьешь ли ты меня?».
В его глазах что-то вспыхивает, а уголки рта подергиваются.
— Думаешь я планирую тебя убить?
Я закрываю глаза, вздрагивая, и шепчу самой себе:
— Блин, я опять произнесла вслух не то, что надо. — Я вздыхаю, а когда открываю глаза, то мгновенно оказываюсь в плену его взгляда.
Приняв, как я надеюсь, непринужденный тон, я спрашиваю:
— Ну-у-у-у так… планируешь?
— Планирую убить тебя? — он слегка пожимает плечами. — Возможно. — Он медленно осматривает толпу, его тон спокоен. — Я подумал, что дам тебе возможность в полной мере оценить этот рынок, прежде чем я это сделаю.
Его взгляд останавливается на мне, и я почти уверена, что улавливаю в глубине его глаз намек на юмор. Наверное, для такого мужчины, как он, убийство — это развлечение.
— Знаешь… я позволю тебе устроить последнюю гулянку. Типа, как приговоренные к смертной казни получают все, что пожелают, на свою последнюю трапезу.
— Обалдеть, — бесстрастно отвечаю я. — Очень заботливо с твоей стороны.