Я закрываю глаза и говорю от чистого сердца.
— Я сделаю для тебя все, что угодно, рыжая. Клянусь.
— Правда?
— Правда.
— Тогда, может быть, ты впустишь меня в ворота своей крепости, потому что ты забыл кое-что в моем списке, и мне нужно, чтобы ты это исправил.
Я выскакиваю из машины до того, как она заканчивает, и бросаюсь набирать код, чтобы увидеть ее воочию. Чтобы увидеть доказательство того, что она действительно здесь.
И тут до меня доходит, что она сказала. Я что-то забыл в ее списке? Я мысленно пробегаю по всем пунктам и ничего не вспоминаю. Там не было ничего, что я мог бы сделать.
Как только ворота открываются, Джорджия заезжает в дом и паркует свою машину рядом с моей. Когда она открывает дверь, Дейзи бежит ко мне.
Я опускаюсь на колени и глажу ее, а она осыпает мою шею собачьими поцелуями.
— Я тоже скучал по тебе. Да, я скучал. Ты хорошо ведешь себя с мамой?
Когда собака, наконец, решает отправиться на разведку, я впервые за долгое время вижу свою женщину так близко.
У меня руки чешутся прикоснуться к ней, но я не имею на это права. Пусть Джорджия всего в паре футов от меня, но, Боже, кажется, что это целые мили. Я жадно смотрю на женщину. Ее волосы стали длиннее и еще красивее, в свете уличного освещения они кажутся еще более блестящими.
— Насчет этого списка, — начинает Джорджия. — Ты пропустил один пункт, и я правда думаю, что тебе нужно это исправить.
Она протягивает мне знакомый лист бумаги, исписанный от руки.
Я настороженно смотрю на нее, гадая, что же, черт возьми, я мог пропустить. Поднимаю листок, чтобы прочесть ее на свету, и внимательно просматриваю каждый пункт.
Когда я дохожу до пятого номера, каждый мускул моего тела замирает на месте. Потому что в него были внесены изменения.
5.
Под этим, мелким шрифтом, она написала:
5a. Если он скажет «да», уговорить его однажды жениться на мне.
Когда я встречаюсь с ней взглядом, мне плевать, что мои глаза, возможно, блестят. Потому что эта женщина… она — мой гребаный мир.
— Лучше бы ты говорила серьезно, рыжая. Потому что я чертовски сильно тебя люблю.
Я подхожу ближе, сокращая расстояние между нами, и мой голос становится хриплым.
— Такой, какой ты есть. И мне жаль, мне чертовски жаль, что я позволил тебе думать, даже на минуту, что ты не была для меня всем миром.
Слеза стекает по ее щеке, но на губах появляется обнадеживающая улыбка.
— О, я серьезно, мистер Бандюган.
Я запускаю пальцы в ее волосы и притягиваю ее лицо к своему.
Затем я целую свою женщину.
ГЛАВА СТО ПЕРВАЯ
БРОНСОН