По магазину эхом разносится ее крик:
— Нет!
Блядь. Она совершенно не в себе. В ее глазах совершенно неестественная дикость.
— Позвони ему сейчас же, — приказывает она. — Скажи, что ты скоро умрешь.
— Ммм… С этим небольшая проблема. — Я прикладываю ладонь ко рту и понижаю голос до громкого шепота. — Я ему безразлична. На самом деле, я почти уверена, что он меня ненавидит.
Пистолет движется в такт ее безумной жестикуляции.
— Позвони ему!
Я смиренно опускаю плечи.
— Хорошо.
Перед приближающейся смертью нет ничего лучше любезности вооруженной психопатки и беседы, вдребезги разбивающей мое сердце и самолюбие.
Супер.
Я достаю из сумочки телефон. Затем набираю номер, по которому не выходила на связь несколько недель.
Когда Бронсон наконец отвечает, я вынуждена сжать колени, потому что они вот-вот подогнутся.
— Рыжая? Что, черт возьми, происходит? Мне только что позвонили, и я…
Женщина меня перебивает:
— Включи громкую связь.
Я нажимаю кнопку и настраиваю громкость.
На заднем фоне раздаются какие-то звуки, после чего Бронсон кричит:
— Рыжая? Ты здесь?
Мой голос звучит безжизненно и почти механически.
— Я должна сказать тебе, что скоро умру.
— Какого черта?!
К горлу подступают слова, и я никак не могу их заглушить. Возможно, мой шепот не слышно, но я хочу, чтобы это было последнее, что я произнесу в этом мире.
— Прости.
Из каждого произнесенного слова этой женщины сочится злоба. По мере того, как растет ее ярость, акцент становится все более заметным.
— Все кончено, Бронсон, — Теперь в ее тоне звучит злорадство. — Она умрет.
Наступает тишина, после чего Бронсон заговаривает.
— Сатия?
Затем раздается невнятное «Черт», и он прочищает горло.
— Сатия, послушай меня…