Закончив распутывать волосы, собираюсь подняться с кровати, чтобы отнести расческу и спрей в ванную, но ее голос останавливает меня.
— Не оставляй меня. — Произнесенные шепотом звучат сонно и медленно, однако в них отчетливо слышится мольба, пронзающая меня насквозь. — Умоляю.
— Никуда я не уйду, рыжая. — Провожу пальцем по ее влажным волосам. — Я останусь с тобой.
Как только она со вздохом расслабляется, ставлю расческу и спрей на прикроватную тумбочку, а затем перебираюсь на другую сторону кровати. Немного приподняв подушки, вынимаю пистолет из кобуры и кладу его на тумбочку рядом с собой.
Расстегнув несколько пуговиц на рубашке, достаю из кармана телефон и опускаюсь на кровать. Подложив руку под голову, смотрю на спящую Джорджию и рассеянно постукиваю телефоном по бедру. Отсвет луны освещает ее лицо и тело под одеялом.
Эта женщина с каждым разом становится все более загадочной. Благодаря сказанному раннее, мой разум стремительно перебирает все варианты оттого, что желаю понять их смысл.
«Я чудила».
«…как я боюсь леса…».
В ее словах содержатся подсказки. Но я не могу их счесть. Значит, у меня имеются два варианта: я могу попытаться копнуть глубже в ее прошлое, надеясь, что обнаружится что-то еще, либо… могу подождать и посмотреть, доверится ли она мне настолько, чтобы рассказать все.
Нетерпение нарастает по мере того, как я смотрю на спящую красавицу под боком, которая не догадывается о битве, бушующей внутри меня. Обычно я не жду, чтобы начать предпринимать какие-либо действия. Я веду дела. Хотя, интуитивно понимаю, что один неверный шаг, что попытка копнуть глубже в ее прошлое все перечеркнет.
— Бронсон. — Когда рыжая шепчет мое имя во сне, протягиваю руку и провожу большим пальцем по легкой складке между ее бровей. Она вздыхает, и черты ее лица расслабляются, прежде чем она снова затихает.
Глядя на нее, я уже принял решение.
Я знаю, что надо делать.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
ДЖОРДЖИЯ
Сон сплетается с кошмарами и сладчайшими грезами. Мой разум тянется к сознанию, а воспоминания периодически мелькают, сливаясь со сновидениями, прежде чем погрузить в кошмар. Как обычно, худшее мгновенье в моей жизни берет верх, обрисовывая произошедшее в ярких красках и ясности, пока обнимающая дрема не позволяет сбежать.
***
Я лежу на той деревянной доске в лесу, на меня обрушивается дождь, вода смешивается с кровью. Сознание ускользает от меня, пока обжигающая боль не заставляет губы разойтись в беззвучном крике. Мое тело перемещают, а ни сил, ни желания возразить или противостоять нет.
Таково мое наказание. Такова моя участь. Вот чего заслуживает такой человек, как я.
Чудила.
Демоница.
Ведьма.
Чудовище.
Это все правда. Вот кем я являюсь. Даже собственная мать смеялась надо мной и называла меня чудилой прямо в лицо — и все это при том, что она зарабатывала деньги, заставляя меня использовать свои способности.
Тряска моего обнаженного тела, то, как незнакомые руки пронзают меня электрическим током, заставляют преодолеть мучительную боль. Я погружаюсь в мир оцепенения.
Я теряю счет времени, прежде чем окончательно просыпаюсь в странной хижине. Рот словно набили ватой, я быстро моргаю, пытаясь сфокусироваться на окружающей обстановке. В хижине тихо; кажется, я одна.
Устремляю взгляд вниз, на свое тело, лежащее на узкой кровати с простыми белыми простынями. Я одета в мужские треники, а на плечах накинута мягкая, поношенная рубашка с короткими рукавами. Спереди она расстегнута и достаточно расправлена, чтобы обнажить грудь; края ткани прикрывают соски.
Вырез на груди начал заживать, и теперь на коже множество швов. Глаза наполняются слезами, а эмоции бушуют внутри меня.
Благодарность и неверие в то, что мне удалось уйти от них, сохранив свою жизнь.
Страх и растерянность от того, как это произошло. Почему это произошло? Ведь я этого не заслуживаю.