БРОНСОН
Пальцы подрагивают от желания потянуться за телефоном.
— Важного звонка ждешь?
Я перевожу взгляд на нее. Сегодня на ней фартук с вышитым на нем именем — «Анхела». Привычный цветастый платочек туго завязан на голове, лишь два коротких локона у висков пытаются выбиться.
Чувствуя досаду, провожу рукой по волосам.
— Не совсем. — Я надеюсь получить сведения о том, что кто-то из ребят наткнулся на ценную информацию, но этого пока не произошло.
Знание того, что тот, кто подверг рыжую опасности, все еще на свободе, сковывает мышцы в напряжении. Я все улажу, причем быстро. Это не совсем обычно, отчего срывает крышу.
От мысли, что ей больно или страшно, складывается ощущение, словно кто-то переехал мое сердце грузовиком. Я точно знаю, что тот, кто стоит за этим безумием, заплатит. Я сам за этим прослежу.
Анхела доливает мне воды, зная, что я пью не больше двух чашек кофе. Впервые я испытываю искушение попросить еще кофеина. Господи, так и подмывает попросить ввести кофеин внутривенно, ибо с тех пор, как я покинул дом рыжей в пятницу вечером, я не спал почти всю ночь, пытаясь докопаться до сути.
Когда мой телефон загорается от входящего звонка, я едва подавляю желание выругаться, когда номер на определителе оказывается не тем, который я хотел увидеть. Я слежу за Джорджией, и, если он звонит, значит, произошло что-то, требующее уточнений.
Я быстро отвечаю:
— Кортес.
Он тихим голос сразу же приступает к делу, что резко выделяется на фоне гула, звучащего по ту сторону провода, и звуков звонящих телефонов.
— Здрасьте, босс. Просто хотел сообщить Вам последние новости о женщине из морга.
Поджимаю губы, чтобы не показаться слишком нетерпеливым.
— И какие же?
— Ей доставили посылку. Букет роз.
Сжав пальцы свободной руки в кулак, скрежещу зубами, предвидя, что он скажет дальше.
— Они были от офицера Хендерсона. Больше никакими новостями не располагаю, но хотел поставить Вас в известность.
Сукин сын.
— Значит, он розы отправил?
— Так точно, босс. — В его голосе звучит нерешительность. Наверное, ему интересно, что меня с ней связывает, но это никого не касается. Лучше пусть думает, что она представляет какую-то угрозу. В противном случае — если Последователи или другие долбаебы, охотящиеся за мной и этой территорией, узнают, что я с ней кручу роман, — она подвергнется еще большей опасности.
— Спасибо, Даллерайд. Признателен за информацию.
Выдох облегчения на другом конце линии невозможно не заметить.
— Все что угодно, босс.
Когда звонок завершается, возникает желание швырнуть телефон через всю закусочную.
Он прислал ей долбанные розы.
Уэйд Хендерсон не проливал кровь так, как я. Не заставлял взрослых мужиков обоссываться, когда я делал первое и последнее предупреждение после того, как они лажали. Не нажимал на курок, чтобы пустить пулю в голову.
Все перечисленное превращает Хендерсона в лучшего кандидата для нее: офицеришка придерживается правил, платит налоги, не разбивает костяшки пальцев, чтобы проучить какого-то пиздюка, решившего отпиздить женщину, никогда не перерезывал горло насильнику и не давал ему истечь кровью, никогда не кастрировал ничтожество, который терроризировал детей и крал у них детство, оставив его подвешенным.
Нет, Хендерсон совсем не такой. Он не марает руки. Офицеришка просто надевает на людей наручники и заполняет бумаги. Остальное доделывают бюрократия и политика.