Перед моим взором промелькнули подробности нашей страстной ночи с Императрицей, состоявшейся здесь, на белых шелковых простынях в ее роскошных покоях.
Как же она была нежна и мягка. Глядя на нее во время торжественных приемов, никому не придет в голову, как изголодалась эта холодная женщина по мужской ласке и горячей любви, как умело она может доставлять удовольствие, стоя на коленях.
Я чувствовал свое превосходство над ней и знал, что никогда она по своей воле не откажется от меня, от моих обжигающих поцелуев и своих плотских желаний.
Я склонил голову в низком поклоне, давая понять, что признаю ее власть над собой. Я вспомнил происшествие в коридоре. Возможности объясниться не было, и императрица могла неверно истолковать мои слова, а скорее всего так и было, и мой план мог пойти не так, как ожидалось. Разъяренные и преданные женщины страшны в гневе. Надеюсь, что она не опустится до банальной ревности и не станет мне мстить.
- Что здесь случилось?
Открыл рот, чтобы произнести заготовленную речь на подобный случай, что девушка вызвала меня, предложила уединиться, что я поздно разгадал ее намерения и не виноват в произошедшем. Но отчего то мне стало ее жаль.
Да, после такой речи ей не останется ничего, кроме как согласиться согревать мою постель холодными ночами, но почему-то стало стыдно за самого себя. Испытывая отвращение к тому, что планировал сказать, я выдумал новую историю, пытаясь обелить девушку и выставить ее случайной жертвой непредвиденных обстоятельств. Так у нее остался бы шанс спасти свою репутацию и честь семьи. Да, неприятно, но терпимо, переживет.
- Ваше величество. Я заметил, что девушке стало плохо, она задыхалась, ей не хватало воздуха из-за плотно зашнурованного корсета. Вы же знаете этих неразумных женщин, ради любви к красивым фасонам готовых настолько затянуть талию, что потом не могут спокойно ни продохнуть, ни нормально поесть. Я испугался, что она потеряет сознание и может перевалиться за перила балкона. А она так молода… Было бы преступным решением оставить ее одну, не попытавшись спасти.
Как я и думал, девушка подтвердила мою вымышленную историю.
И только я расслабился и попытался выдохнуть, что все позади, как Императрица хищно взглянула на меня и тягуче произнесла:
- Но почему тогда у нее разорван лиф?
Я знал этот взгляд. Сейчас она начала охоту на меня, видимо для того, чтобы добиться от меня уступок и дополнителбьных совместных ночей.
Я предполагал, что звание императорского Фаворита несет определенные обязательства, которыми я откровенно пренебрегаю, и сейчас Императрица затягивала на моей шее петлю, играя мной, как кошка с мышкой.
Мои размышления подтвердила недвусмысленная улыбка, которой она меня щедро наградила. Мне ничего не оставалось, как согласиться на ее условия. Чтобы дать ей это понять, я сделал долгую паузу после слов, открыто намекая, что я согласен.
- Еще раз прошу извинить. Я готов искупить вину … и оплатить расходы за испорченное платье. Впредь буду осторожен и более аккуратен.
- Что ж, вы поступили разумно, мой друг. – эти слова Императрицы дали мне понять, что я прощен и происшествие, свидетелями которому стали все присутствующие гости, скоро будет исчерпано и благополучно забыто.
Перекинувшись еще несколькими вежливыми словами, приличествующими данной щекотливой ситуации, я собрался было расслабиться и выдохнуть, как все испортил невовремя вмешавшийся дядя Эммы – сэр Брик Престон.
- Вы не врач! – противным дребезжащим голосом выкрикнул он, привлекая ненужное внимание. Не знаю, что он нашептал своей племяннице, только она побледнела и чуть не упала в обморок.
Взяв себя в руки, она попыталась что–то возразить, а потом разрыдалась, не в силах сдержать чувств. Мое сердце бешено забилось. Мне не хотелось видеть, как кто-то другой причиняет ей страдания и заставляет проливаться слезам.
Вот закончится сегодняшний вечер, и я обязательно наведаюсь к навязчивому дядюшке и поговорю по душам, чтобы тот больше не смел и на три шага приближаться к своей племяннице и плести свои гнусные заговоры и интриги, и портить ее репутацию, как племенную кобылу предлагая за деньги всякому желающему, типа барона Шервуда.
И вдруг толпа аристократов расступилась и вперед вышел мой друг.
- Я Максимиллиан Моранийский!
Ты что творишь?! Хотел было закричать ему я. Ведь все шло по плану. Девчонка спасена, но репутация подпорчена. Вины Макса вообще нет, нет смысла бояться отца. И я уверен, Маркиз его поймет и поддержит, что Макс отказался от помолвки с такой скандальной особой.
Или возможно Макс хочет при всех разорвать помолвку? Но это будет жестоко, по отношению к Эмме. Лучше сделать это наедине, после бала.
Я пребывал в растерянности, борясь с противоречивыми чувствами, пока не услышал дальнейшие слова Макса:
- Это моя невеста. И я верю каждому ее слову. Поэтому, в присутствии всех хочу объявить, что …
Ну уж нет! Не бывать этому! Жгучая зависть к другу вновь заволокла разум. Хотя мы погодки и наши семьи дружили, Макс всегда был впереди меня. Единственный наследник, любимец отца, его баловали и лелеяли, прощая любые капризы и шалости. Мой же отец был строг со мной. И требовательно относился к тому, чтобы я учился работать и следить за своим графством. Сколько раз он вытаскивал девок из моей постели, грозясь в следующий раз выпороть меня розгами во дворе, не взирая на мой возраст и молву, что разнесет это по всем охочим до сплетней соседям.
Чтобы сделать как можно больнее Максимиллиану, а заодно навсегда лишить его возможности жениться на моей Эмме, я быстро придумал коварный план. Встав напротив бывшего друга, глядя ему в глаза, я достал из кармана камзола тяжелый бархатный зеленый мешок и, не поворачивая головы, швырнул под ноги Эмме, наслаждаясь звоном рассыпавших по каменному полу монет.
- Я готов сдержать слово. И в присутствии всех возмещаю расходы за пришедшее в негодность платье.
Своим жестом я всем показал, что мои предыдущие слова не более, чем обман, и на самом деле эта девчонка – гулящая и испорченная девка.