— Не нужно пока волшебства, я сейчас быстро все осмотрю, — сказал Дракон, переходя на особе видение.
В гостиной были видны плетения на окнах, защищающие дом от проникновения извне. То же было и в кухне. А вот на втором этаже, куда вела лестница, обнаружились три спальни спартанского вида. В каждой была кровать, стол и комод, но в последней был еще громоздкий, занимавший чуть ли не половину комнаты, шифоньер, чья зеркальные дверцы потускнели от времени и сырости, а местами были разбиты. Вот от него шли мощные эманации темного колдовства.
— Это здесь! — крикнул Дракон, остальные поднялись наверх и пришли в комнату.
— Эшахассссаа, — прошипел Харри, глядя на змейку, выгравированную на зеркале средней створки шифоньера, и она сама распахнулась.
Внутри обнаружились полки. На одной из них стояла черная лаковая шкатулка, а на другой лежала, свернувшись в клубок, большая змея, которая подняла голову, открыла глаза и что-то тоже прошипела. Харри ей ответил, но ответ, похоже, не очень устроил змею.
— Что говорит? — шепотом спросил Северус.
— Говорит, что я не её хозяин, но она чувствует во мне немного его крови и магии.
— Скажи, что хозяин умер, но не может уйти, как все, за грань, без того предмета, что она охраняет, — подсказал Дракон.
Змея очень внимательно посмотрела на него и что-то прошипела.
— Она говорит, что ты, кто прикидываешься человеком, можешь приказать ей отдать Вещь и освободить её от служения. Я так думаю, она хочет этого, — перевел Харри.
Монтермар протянул руку к змее и погладил её по голове, сказав:
— Дхал, рек стиихн.
Змея броском «выпрыгнула» на пол комнаты, заставив Аккермана и Северуса отскочить в стороны, потом что-то прошипела и быстро выскользнула в дверь.
— Она сказала «спасибо», — перевел Харри.
Дракон достал экранирующий футляр, который для этой операции подготовил Руквуд, и жестом, не прикасаясь к черной шкатулке, откинул её крышку. Все увидели лежащее на красном бархате золотое кольцо с черным камнем, внутрь которого каким-то таинственным образом был помещен рисунок: треугольник, вписанный в него круг и прямая, пересекающая обе фигуры.
— Это же знак Гриндевальда! — ужаснулся Аккерман.
— Увы, должен вас разочаровать. Этот знак существовал задолго до того, как тот Темный Лорд родился. Он нахально присвоил его себе.
— А что же тогда он означает? — спросил Вольфганг.
155/289
— Он символизирует легендарные Дары Смерти.
— Так это… — хотел было что-то сказать Северус, но Дракон остановил его взглядом.
— Ты прав, это крестраж. Хочешь — проверь его заклинанием.
— Et fabricantur inde phylacteria lepidium sativum! — сказал Северус, выписывая сложные пассы палочкой, и кольцо, ожидаемо, засветилось тёмным светом.
— Все, забираем его и уходим. Какие еще на нем лежат проклятья от Лорда, будем разбираться в Замке.
Кольцо левитировали в футляр, а шкатулку Дракон на всякий случай испепелил.
— По хорошему счету, надо бы сжечь эту лачугу. Кто знает, какие еще тут сторожевые проклятья оставил хозяин, — предложил Аккерман.
— Подождите! Нужно сначала змеек отпустить! — взволнованно прокричал Харри.
Маги спустились со второго этажа и вышли наружу. Харри пробежался по тропинке до змеек и радостно им что-то прошипел, те ему ответили и сразу поползли в разные стороны.
— Все! Можно жечь, — доложил мальчик.