– С Гуен, прогуливается. – Эрм тоже сумел обойти скользкую тему.
– Вот и пусть посторожат снаружи. Слышал, Кукушонок?
Ответа не прозвучало – крэги ведь не умеют посылать свой голос на расстояние, но мона Сэниа не сомневалась, что ее верный поводырь понял ее. Сибилло же не обратил на эти реплики ни малейшего внимания.
– Скажи, увенчанная фиалковой росой, а ты уверена, что твой сын еще жив?
Со щек принцессы сошел последний румянец.
– Иначе я не смогла бы жить!
– Значит, уверена не вполне… Роди другого сына. Вон сколько желающих!
По сверкающим глазам мона Сэниа поняла, что еще одно слово в том же тоне – и ее дружинники просто размажут его по полу, как мокрицу.
– Здесь только послушные и почтительные подданные, – проговорила она ледяным тоном. – Сибилло, ты можешь хотя бы сказать, где мой сын и что с ним?
– Твой маленький ребенок, похищенный в Гиблом овраге. Сибилло не видело твоего маленького ребенка, похищенного в Гиблом овраге. То, чего сибилло не видело внешним зрением, оно не увидит внутренним.
На лицо принцессы словно упала тень. На кого же еще надеяться, если и этот ведьмак бессилен?
– Может быть, ты знаешь, кто обитает в этом ущелье… то есть Гиблом овраге? – упавшим голосом предположила она.
– Да никто там не обитает. Сейчас это мороженая кишка, и только. Ледяным локкам там жарко, джаяхуулдлам – голодно, анделисам и в своих чертогах хорошо. Но кто-то похитителей позвал. Странно, что он больше не подал голоса.
– Он – или они – обещали вернуть…
– Так что ты беспокоишь себя и меня? Вернут. Если твой сын белокож, как ты, он годится только как диковинка, живое сокровище. Сокровища продают. Но тот, кто побывал сейчас в Гиблом овраге, ничего не делает для денег.
Он словно нарочно каждый раз обрубал все концы!
– Но он же маленький, он погибнет в нечеловечьих руках… Может, он уже умирает от холода и жажды!
– Если он умирает, надо искать его в Травяном Приюте. Сибилло видело четыре анделахаллы. Если хочешь, сибилло проведет тебя по ним.
– А если он в этой… анделахалле, там за ним кто-нибудь присмотрит?
– Там никто ни за кем не присматривает. Там смиренно ожидают анделисов, духов блаженного успокоения.
– Слушай, кончай нам нервы трепать! – закричала, вскакивая, Таира. – Обещал проводить – так двигайся.
– Если ты хочешь за это какую-то плату… – начала мона Сэниа, стараясь сгладить неловкость, которая должна была возникнуть вследствие этого несдержанного вопля.
Но старый шаман, казалось, все поступки «огненнокудрой» воспринимал с одинаковым умилением.
– Сибилло уже взяло себе плату, – проговорил он, похлопывая по мешочку с хрустальной цепью. – Мы как, полетим?
Принцесса замялась. Поднимать корабль, спрятанный так удачно сразу за городской чертой, не хотелось, но нельзя было и расписываться в собственном бессилии.
– Волшебный полет не может совершиться туда, куда не падал еще внешний взгляд, – проговорила она, старательно придерживаясь сибилловой лексики.
Шаманский слух это объяснение в полной мере удовлетворило.
– Тогда пойдем. Сибилло возьмет тебя и еще одного.
Таира наклонилась, подбирая с пола отвергнутую сибилло меховую пелерину.
– Нет, – сказала принцесса, – на этот раз пойдет Сорк. Он самый осмотрительный. А тебе нельзя: если это приют умирающих, то ты можешь заразиться.