– Счастливы обладающие. Это латынь. И не от прабабушки – я усиленно занимаюсь самообразованием. Вот.
От этой наивной гордости у Юрга в глазах потемнело: такого ребенка – и отпустить в эту космическую банду! Слава богу, у них с Сэнни хоть мальчишка…
– Как говорится, в Багдаде полночь и все спокойно. Не пора ли пригласить гостью на чашечку вечернего кофе?
Вся звездная дружина скопом ринулась расставлять складную мебель и сервировать столики, поскольку чьи-то руки и головы позаботились о том, чтобы гости Земли и на заброшенном островке чувствовали себя не менее комфортно, чем в самом изысканном кафе Мальты. Крайне ограниченное (а с их точки зрения – просто позорное) знание языка мешало джасперянам проявить всю полноту рыцарской галантности. Юрг поспешил завладеть кофеваркой, иначе девять чашечек кофе, поданные одновременно, могли попортить непритязательный наряд гостьи.
– Только, пожалуйста, никакого мяса, – предупредила Таира, – поскольку зрение у Гуен отменное, а я не уверена, что она удовлетворится одной мышкой.
Воспоминание об ужине хищной птички, кажется, никому аппетита не испортило.
– У тебя в сумке что, портативный крысятник?
– Нет, – засмеялась девушка, – не пугайтесь. Единственная была, премиальная. Я ведь не была уверена на сто процентов, что все пройдет гладко, – нет-нет, не думайте, что Гуен могла бы на кого-нибудь напасть без команды… Просто она приучена охранять только живых, на вертолеты там и воздушные шарики она не реагирует. Для нее они – как облака. Или дождь.
– Ну слава богу, вертолет она не собьет! – обрадовался Юрг. – А то я начал опасаться…
– Если я прикажу – собьет. – На этот раз тон был абсолютно непререкаемым. – Только вряд ли уцелеет сама…
Бесшумно скользнув на спинку плетеного кресла, в кругу собеседников появился еще один – Кукушонок. Видимо, Сэнни отпустила его на вечернюю прогулку. Таира покосилась на него, задумчиво проговорила:
– Понимаете, Гуен могла и не принять ваших… э-э-э – крэгов, да? – за живых птиц.
Кукушонок тряхнул хохолком, но сдержался.
– Они живые. – В голосе Эрга проскользнула льдинка. – Они как мы.
– Они свободны, – подал голос обычно молчаливый Пы. – Как мы.
– Сапта-кретиньера, я кого-то обидела! – Таира хлопнула себя по лбу, потом сложила ладони и склонила голову. – Миль, миль, миль. Не знала.
– Понимаешь, крэги никому не принадлежат, – объяснил Юрг. – Они просто заключают контракт на всю жизнь. За определенную плату. За это их…
Он задумчиво поглядел в небо, неожиданно предложил:
– А выпустим-ка всех, пока никакой опасности, а? Только ты, Кукушонок, останься.
Пестрая стая закувыркалась в лунном свете.
– Мне только сейчас пришло в голову, – быстро проговорил Юрг, косясь вверх – не подслушивают ли? – Нужно дождаться, пока эта сова снесет с десяток яиц, и взять их с собой на Джаспер. Думаю, что это решит проблему, как держать крэгов в узде.
– Одна беда, – покачала головой девушка. – У Гуен не может быть потомства…
– Это почему? – послышалось сразу несколько голосов.
– Без специальной терминологии это не объяснить… Она – генный гибрид, помесь полярной совы с филиппинской гарпией. В природе такого не бывает, но генопластика позволяет инкубировать единичные экземпляры…
Она подняла голову и поняла, что все эти слова остаются пустыми звуками.
– Ну просто примите как факт, что мы не жадничаем; будь у нас хотя бы десяток таких птиц, мы бы отдали вам половину. Но генопластика – дело новое, каждый эксперимент уникален, а удачи так редки!
Она обвела всех отчаянным взглядом – ну неужели не поймут? Глазища были огромные, влажные, как у жеребенка; Юрг вдруг подумал: на кого сейчас уставится, тот и погиб…
– Ты-то хоть понимаешь? – спросила она Кукушонка так естественно и просто, как люди всегда обращаются к кошке или собаке.
– Я-то понимаю, – ответил Кукушонок, привычно вздохнув. – Я ведь тоже поначалу считал ее ненастоящей…
Таира даже не удивилась, услышав его голос.