MoreKnig.org

Читать книгу «Сироткам в академии (не) место» онлайн.

То, что я почувствовал сейчас от сидящего напротив не имело ничего общего с обычным раздражением или испугом, который испытывают люди перед допросом. Тут не было ни капли раскаяния. Ни намёка на вину. Только скука, раздражение и... извращённое наслаждение от того, что он вот уже несколько лет безнаказанно делал всё, что хотел.

А его "друзья" — если их можно так назвать — были ещё хуже.

Когда первого из них ввели в допросную комнату, я подумал, что он хотя бы попытается притвориться. Нет. Он вальяжно устроился на стуле, закинул ногу на ногу и с ленивой ухмылкой оглядел собравшихся. Даже присутствие моего отца и людей из тайной канцелярии его не смутило. Мерзавец передо мной был полностью уверен в своей безнаказанности.

Именно это бесило сильнее всего.

— Зря вы это начали, — бросил он с усмешкой. — Мы же просто развлекались. А если кому-то из девок не понравилось — их проблемы. Мало ли кто ноет. Все они хотят одного: прижаться к титулу, а потом поплакаться, что обманули.

Услышав это в первый раз я был настолько потрясен, что даже замотал головой надеясь на то, что мне все это показалось и я ослышался.

Хуже всего было даже не то, что он говорил — а то, что он верил в это. Он не просто не считал виновным себя или де Гарда. Он вообще не считал жертв людьми.

Для него это были "мелкие", "дешёвки", "молчащие игрушки", которым надо быть благодарными, что их хоть кто-то заметил.

И ведь я видел, что в его голове — это даже не самая ужасная часть.

Я глубоко вдохнул и усилил защитный барьер. Без него я бы с трудом удержался на месте. Один из наблюдающих преподавателей бросил на меня быстрый взгляд, но ничего не сказал. Он знал, что происходит. Все уже знали.

Де Гард и его компания — не просто избалованные выскочки, подлецы и засранцы. Они были опасны.

Садисты. Настоящие. Выращенные в тепличных условиях, где им всё позволяли, где слуги молчали, а преподаватели отводили взгляд. И чем дальше я в это погружался, тем сильнее ощущал, как закипает моя магия.

Нельзя. Я должен быть хладнокровным. Это всё запишут. Всё, что я делаю, будет проанализировано и использовано. Я — менталист, и мои реакции опасны.

Но когда второй приятель заговорил о том, что "у сироток и так, наверное, ничего ценного не было, кроме тела", я просто встал.

— Перерыв, — коротко бросил я и вышел в коридор, хотя не имел никакого права распоряжатся.

Я чувствовал, как во мне поднимается тошнота, почти физическая, почти болезненная. Хотелось выдохнуть, только выдох не шёл.

Они знали, что творят. И знали, что почти неприкасаемы.

По закону — да, они были в безопасности. Закон, конечно, говорит красиво: о равенстве, о правах, о магических способностях и шансах на раскрытие дара. Но на деле — если ты без рода, без фамилии, без поддержки, да ещё и без активной магии, ты не человек. Второй сорт. Отброс. А если ты сирота — прости, но даже твоя боль не считается настоящей.

Они могли забавляться с девочками, как им вздумается. Удовлетворять свои желания, ломать чужие судьбы, а потом спокойно возвращаться к учёбе, как ни в чём не бывало. И кто посмеет пожаловаться? Сирота? Та, у кого нет ни отца, ни дяди, ни покровителя, кто живёт за счёт стипендии и боится быть отчисленной в любой момент? Если она вообще окажется жива после всего того, что эти мерзавцы описывали.

Я сжал кулаки. Пальцы побелели, ногти впились в ладони. Боль была уместной. Она не отвлекала — она заостряла.

Алисия.

Мне едва удалось удержаться, когда один из них упомянул ту, что прочно поселилась в моем сердце. Он хмыкнул, словно говорил о десерте, что забыли податью И всё во мне взвыло от ярости. Я видел её лицо, её глаза, вспоминал, как она поджимает губы, когда волнуется, как упрямо держит подбородок. И представил, как она среди них. В этом доме, на этой «вечеринке», где нет ни правил, ни контроля, ни пощады.

Если они хоть пальцем её тронули...

Позади шаги. Беззвучные, почти незаметные, но я узнал их сразу. Отец

— Один из них испугался, — сказал он, став рядом. Его голос был ровным, будто он говорил о погоде. — Упоминание о девочке вызвало внутреннюю панику. Он знает, где она.

— Нам нужно знать где эта вечеринка и немедленно, — только и смог выдавить я из себя.

— Не волнуйся, ребята с этим справятся, — коротко бросил отец.

Медлить было нельзя. Пока ещё есть шанс. Пока ещё не поздно.

Я вышел в коридор, чувствуя, как в груди всё ещё пульсирует злость. В ушах звенело, пальцы зудели от желания действовать, не ждать, не слушать, не думать. Просто — идти и вырвать Алисию из лап этих уродов. Если, конечно, я не опоздал.

Один из следователей, тот самый — с резкими чертами и острым взглядом, внезапно выглянул за дверь.

Перейти на стр:
Изменить размер шрифта:
Продолжить читать на другом устройстве:
QR code